Книгу Иова богословы относят к «учительным» книгам Священного писания, подчеркивая главную цель – научить, вразумить, показать, как должно мыслить о самом сложном: о соотношении правды Божией и правды человеческой, о путях Божественного правосудия и причинах страданий праведника. Валерий Фокин эту дидактическую задачу решает средствами театра, облекая слова Священного писания живой театральной плотью.
Спектакль «Иов» идёт в Царском фойе Александринского театра. Зрительские ряды стоят вдоль четырёх стен. Красно-золотое пространство ковра, высокие зеркала, золотые люстры с разгорающимися и гаснущими огоньками, стрельчатые окна (само темнеющее питерское небо становится частью декорации). Волшебный голос Николая Мартона читает слова пролога: «Был человек в земле Уц, имя его Иов; и был человек этот непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла»... И вот сатана предложил Богу испытать Иова: справедливый и богобоязненный в счастье и благополучии, как поведёт он себя, когда лишится своего богатства, своей семьи, лишится уважения окружающих, лишится здоровья... «И сказал Господь сатане: вот, он в руке твоей, только душу его сбереги. И отошел сатана от лица Господня и поразил Иова проказою лютою от подошвы ноги его по самое темя его».
Двое капельдинеров в форменных ливреях приносят свернутый тюк. Укладывают посреди ковра, разворачивают. Среди обрывков ткани и полиэтилена лежит мужчина в струпьях, ранах, грязи. Поначалу кажется, что человек уже умер. Но вот по телу пробегает судорога, оно дрожит, изгибается, слышен стон. Женщина в черной парандже присела у края его гноища и обратилась к мужу: «Похули Бога и умри!» И тут лежащий полутруп неожиданно сильным голосом ответил: «Неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать?»
Очень немногие актёры могут соответствовать поставленной Валерием Фокиным задаче (их знаю меньше, чем пальцев на руке). Иван Ефремов, ставший за последние годы одним из лучших актеров Александринки, с честью выдержал искус и вызов. Актер поразительного диапазона, он равно убедителен и в роли мелкого беса учителя Передонова в «Твари» Валерия Семеновского по роману Фёдора Сологуба «Мелкий бес», и в роли праведного Иова, в крестных муках которого угадывается провозвестие пути Иисуса.
В библейской истории рядом с Иовым, помимо его жены, – четверо друзей. Валерий Фокин оставил одного друга, которого играет Александр Поламишев. Молодой, успешный, благополучный и самоуверенный его герой в деловом костюме и традиционной шляпе, в ласковых туфлях картинно обходит, шепча молитвы, гноище Иова. Он садится недалеко от страдальца и начинает свою речь, упрекая друга в малодушии и уверяя, что Бог никого не наказывает безвинно. Иов, раз он подвергся бедствиям, не может считать себя благочестивым, невинно наказанным: «Вспомни же, погибал ли кто невинный, и где праведные бывали искореняемы?»
Уверенность близких в его вине и прочности бьёт Иова своей несправедливостью: как же сохранять силу духа, если даже близкие не верят в его невинность и чистоту души? От близких ждёшь поддержки, ждёшь, что они будут на твоей стороне, даже если твоя распря идёт со Всевышним.
Иов протестует против наветов на его поведение и намёков на его греховность. Он уверен, что если бы был посредник между ним и Богом, то посредник бы засвидетельствовал непорочность Иова, подтвердил, что нет на нем вины, и не за что его наказывать так жестоко. Иов говорит о своих страданиях, о том, что жаждет смерти, проклинает час своего появления на свет. И страшнее всего, что не постигает он, за что истязует его Бог, и не видит, как «отстоять пути мои пред лицем Его».
В открывшиеся двери Царского фойе врывается ветер, дрожат огоньки люстры, слышен грохот подступающей бури. И прямо по тексту книги зазвучал из бури божественный голос Николая Мартона: «Кто сей, омрачающий Провидение словами без смысла? Препояшь ныне чресла твои, как муж: Я буду спрашивать тебя, и ты объясняй Мне: где был ты, когда Я полагал основания земли?» Бог отвечает своему созданию, снисходя до объяснения божественной воли, которая направляет и слабый ветерок, и могучего Бегемота.
В своём спектакле по книге Иова великий Эймунтас Някрошюс отбрасывал финал библейской истории, обрывая его божественными объятиями. Бог-Сильвиус Трепулис Бог подходил вплотную к Иову-Ремигиюсу Вилкайтису, цеплял его за ремень, рывком бросал к себе. И это было самым важным – прикосновение Его руки, которая поднимает тебя на плечи и показывает мир. Бог, который стоит рядом и которого можно коснуться. Иов тянулся к ладоням Бога, точно пытаясь спрятать голову на его груди. Слушал рассказ о чудесах Вселенной, как дети слушают сказку на ночь.
Для Валерия Фокина финал истории Иова – обетование грядущего Воскресения – центральное событие книги. После изъявления божественной воли жена (Дарья Ванеева), издав радостный вопль, кидалась за лоханью с водой. Она смывала со ставшего с гноища Иова грязь, куски прилипшего целлофана, обрывки перепревших тканей. С тела смывались следы крови и показы, нечистоты и усталость. На Иова надевали белые одежды. И откинув паранджу с неожиданно молодого лица, его жена пускалась в праздничный пляс, который подхватывал и друг, и сам Иов.
А голос над нами гремел и рассказывал, что Бог ради Иова простил и малодушных друзей его, и домочадцев его. Удвоились стада праведника. И родились у него семь сыновей и трое прекрасных дочерей. Иов «видел сыновей своих и сыновей сыновних до четвертого рода; и умер Иов в старости, насыщенный днями».
В темные времена вера в чудо и воздаяние, обетование милости Бога к своим детям – это то главное, что нам может дать молитва и искусство...
Спектакль «Иов» идёт в Царском фойе Александринского театра. Зрительские ряды стоят вдоль четырёх стен. Красно-золотое пространство ковра, высокие зеркала, золотые люстры с разгорающимися и гаснущими огоньками, стрельчатые окна (само темнеющее питерское небо становится частью декорации). Волшебный голос Николая Мартона читает слова пролога: «Был человек в земле Уц, имя его Иов; и был человек этот непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла»... И вот сатана предложил Богу испытать Иова: справедливый и богобоязненный в счастье и благополучии, как поведёт он себя, когда лишится своего богатства, своей семьи, лишится уважения окружающих, лишится здоровья... «И сказал Господь сатане: вот, он в руке твоей, только душу его сбереги. И отошел сатана от лица Господня и поразил Иова проказою лютою от подошвы ноги его по самое темя его».
Двое капельдинеров в форменных ливреях приносят свернутый тюк. Укладывают посреди ковра, разворачивают. Среди обрывков ткани и полиэтилена лежит мужчина в струпьях, ранах, грязи. Поначалу кажется, что человек уже умер. Но вот по телу пробегает судорога, оно дрожит, изгибается, слышен стон. Женщина в черной парандже присела у края его гноища и обратилась к мужу: «Похули Бога и умри!» И тут лежащий полутруп неожиданно сильным голосом ответил: «Неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать?»
Контраст уязвимости человеческой плоти и высоты духа человека здесь явлен с какой-то подавляющей и ошеломляющей наглядностью. Грязное страдающее тело и неукротимый человеческий дух, сохраняющий свою свободу даже в бездне отчаяния и боли.
Очень немногие актёры могут соответствовать поставленной Валерием Фокиным задаче (их знаю меньше, чем пальцев на руке). Иван Ефремов, ставший за последние годы одним из лучших актеров Александринки, с честью выдержал искус и вызов. Актер поразительного диапазона, он равно убедителен и в роли мелкого беса учителя Передонова в «Твари» Валерия Семеновского по роману Фёдора Сологуба «Мелкий бес», и в роли праведного Иова, в крестных муках которого угадывается провозвестие пути Иисуса.В библейской истории рядом с Иовым, помимо его жены, – четверо друзей. Валерий Фокин оставил одного друга, которого играет Александр Поламишев. Молодой, успешный, благополучный и самоуверенный его герой в деловом костюме и традиционной шляпе, в ласковых туфлях картинно обходит, шепча молитвы, гноище Иова. Он садится недалеко от страдальца и начинает свою речь, упрекая друга в малодушии и уверяя, что Бог никого не наказывает безвинно. Иов, раз он подвергся бедствиям, не может считать себя благочестивым, невинно наказанным: «Вспомни же, погибал ли кто невинный, и где праведные бывали искореняемы?»
Уверенность близких в его вине и прочности бьёт Иова своей несправедливостью: как же сохранять силу духа, если даже близкие не верят в его невинность и чистоту души? От близких ждёшь поддержки, ждёшь, что они будут на твоей стороне, даже если твоя распря идёт со Всевышним.
Иов протестует против наветов на его поведение и намёков на его греховность. Он уверен, что если бы был посредник между ним и Богом, то посредник бы засвидетельствовал непорочность Иова, подтвердил, что нет на нем вины, и не за что его наказывать так жестоко. Иов говорит о своих страданиях, о том, что жаждет смерти, проклинает час своего появления на свет. И страшнее всего, что не постигает он, за что истязует его Бог, и не видит, как «отстоять пути мои пред лицем Его».
В открывшиеся двери Царского фойе врывается ветер, дрожат огоньки люстры, слышен грохот подступающей бури. И прямо по тексту книги зазвучал из бури божественный голос Николая Мартона: «Кто сей, омрачающий Провидение словами без смысла? Препояшь ныне чресла твои, как муж: Я буду спрашивать тебя, и ты объясняй Мне: где был ты, когда Я полагал основания земли?» Бог отвечает своему созданию, снисходя до объяснения божественной воли, которая направляет и слабый ветерок, и могучего Бегемота.
В своём спектакле по книге Иова великий Эймунтас Някрошюс отбрасывал финал библейской истории, обрывая его божественными объятиями. Бог-Сильвиус Трепулис Бог подходил вплотную к Иову-Ремигиюсу Вилкайтису, цеплял его за ремень, рывком бросал к себе. И это было самым важным – прикосновение Его руки, которая поднимает тебя на плечи и показывает мир. Бог, который стоит рядом и которого можно коснуться. Иов тянулся к ладоням Бога, точно пытаясь спрятать голову на его груди. Слушал рассказ о чудесах Вселенной, как дети слушают сказку на ночь.Для Валерия Фокина финал истории Иова – обетование грядущего Воскресения – центральное событие книги. После изъявления божественной воли жена (Дарья Ванеева), издав радостный вопль, кидалась за лоханью с водой. Она смывала со ставшего с гноища Иова грязь, куски прилипшего целлофана, обрывки перепревших тканей. С тела смывались следы крови и показы, нечистоты и усталость. На Иова надевали белые одежды. И откинув паранджу с неожиданно молодого лица, его жена пускалась в праздничный пляс, который подхватывал и друг, и сам Иов.
А голос над нами гремел и рассказывал, что Бог ради Иова простил и малодушных друзей его, и домочадцев его. Удвоились стада праведника. И родились у него семь сыновей и трое прекрасных дочерей. Иов «видел сыновей своих и сыновей сыновних до четвертого рода; и умер Иов в старости, насыщенный днями».
В темные времена вера в чудо и воздаяние, обетование милости Бога к своим детям – это то главное, что нам может дать молитва и искусство...
