«Театрал» предложил экспертам подвести итоги сезона и назвать лучшего режиссера, лучший спектакль, лучшую мужскую и женскую роль и лучший спектакль для семейного просмотра. Свой взгляд на сезон 2023/24 представила театральный критик Наталья Шаинян.
В этом году редакция задала формат «итогов сезона», видимо, чтобы авторы не пускались в рассуждения о назначениях, снятиях и прочих процессах в современном театре. Все строго – пять категорий, в каждой надо назвать лучшего. Вот тут и начинаются сложности. Свершений в этом московском сезоне я не вижу, но ряд интересных спектаклей появился в афишах. Выбирать из них лучший – примерно как монетку подбрасывать.
Лучший спектакль – «Собачье сердце», МТЮЗ. Антон Федоров убрал из булгаковского сюжета социальное и политическое, насколько позволял текст, и усилил мелодраматическое и экзистенциальное. Получилась пронзительная драма о деструктивной семье. Из шариковского обращения к профессору «папаша» режиссер развил убедительную линию поиска отца, закончившегося катастрофой. Шариков в исполнении Андрея Максимова – не чудовище, а лишь сгусток инстинктов, собачьего добродушия и темперамента, преданности и дурашливости. Невыносимость его той же природы, что у трудного подростка, не знавшего воспитания, но отчаянно ждущего тепла и доброты. Он вызывает гадливость и неприятие у своего создателя – Преображенский у Игоря Гордина слишком любит комфорт, всеобщее преклонение, сознание своего величия, чтобы вынести малейшее беспокойство в доме. Борменталь у Ильи Шляги и вовсе ненавидит Шарикова до белых глаз, избивает его с садистическим наслаждением – не из ревности ли к тому, кого оба – и Борменталь, и Шариков – видят богом. И никто не задумывается о том, что создать мало, нужно воспитать, учить, а не морщиться брезгливо из-за того, что создание не таково, как создатели. Ни любви, ни принятия, ни снисхождения не достанется Шарикову, и, поняв, что в сыновья его не взяли, он сам наденет собачью голову-маску, отказываясь жить без отцовской любви. Любви нет ни у кого ни к кому – главная тема спектакля. Сиротство есть и у Борменталя, влюбленного в профессора, как в отца, и не дождавшегося от него ничего, кроме насмешек и помыканий. Горько одинок и сам вальяжно-барственный поначалу Преображенский, который от амбиций и дерзновений приходит, по сути, к детоубийству, к моральному краху, когда в пустом доме лежит рядом с собакой, в которой навсегда загасил человеческую искру, и шепчет: «Прости, прости».
Лучший режиссер – Филипп Гуревич, по сумме творческих усилий при постановке столь разных спектаклей, как «Ленинградские сказки» в РАМТе и «Мое загляденье» на Новой сцене МХТ. Масштабное полотно в первом случае – трехчастная страшная сказка о советских сталинских временах: трое детей, оставшихся сиротами перед войной, война и послевоенное горе. Сказка странствий по земле и в иных мирах, еще более пугающих, вышла местами сумбурной, но очень важной как разговор о трагических явлениях – войне, репрессиях, голоде, сиротстве, калечащих детские души, ломающих жизни взрослых. Фантасмагорический мир на сцене – это детское представление о том, что сознание ребенка не может охватить и интерпретирует как путешествие среди опасностей, но с упрямой надеждой на счастье.
«Мое загляденье» – прочитанная пятью молодыми мхатовцами забытая пьеса Алексея Арбузова, вместе с ремарками, единым текстом, как стихотворение в прозе. Наивность соцреалистического идеала человека, оптимистичного, честного, преданного делу и близким, входит в противоречие с беспощадной и безрадостной действительностью, и это сделано с иронией, изяществом и теплым сочувствием к человеку.
Лучшая женская роль – Яна Кузина в спектакле «Кабаре «Галич» в пространстве «Внутри». Молодая рыжеволосая красавица, прославившаяся в главных ролях на сцене воронежского Камерного театра, здесь демонстрирует череду преображений. Спектакль – концерт в двух отделениях из песен Александра Галича, где каждый номер – театральная миниатюра, сыгранные судьбы и образы женщин – нежных, смешных, гордых – на фоне сталинской эпохи. Кузина демонстрирует диапазон от кабаретного французского шика до яростного общественного пафоса и личной боли, с которой она обличает зло вне времени и строя.
В этом сезоне много превосходно сыгранных женских ролей, именно в этой номинации выбор был наиболее труден.
Назову еще Татьяну Матюхову в вышеназванном спектакле РАМТа – ее Таня, зависшая между мирами живых и мертвых, не могущая вернуться в жизнь из-за убийства, пусть и совершенного ею на войне – это мощная работа о мгновенно постаревшей девочке, обрекшей себя остаться в аду, в который попала.
Лучшая мужская роль – Сергей Волков в спектакле Елизаветы Бондарь «Голод» на малой сцене МХТ. Виртуозная работа с формой – музыкальной, пластической, голосовой, заданная режиссером (которая в этом сезоне представила еще один интересный образец острых формальных поисков – в спектакле Театра Наций «Макбет»). Здесь Сергей Волков, полтора часа не сходя со сцены, играет, как борются в сознании и теле его героя личное достоинство и внешняя враждебная сила, медленно, как наркотик, захватывающая личность героя и убивающая его – голод, от которого нет спасения.
Личным открытием сезона для меня стал молодой актер Олег Сапиро – в спектакле Юрия Печенежского в театре «Практика» он сыграл парад ролей – от героев советского «Голубого огонька» до скульптора Эрнста Неизвестного; а в упомянутом выше «Моем загляденье» в МХТ именно он смог сделать убедительной несокрушимую лучезарность Васи Листикова.
Спектакль для всей семьи – отдаю первенство двум камерным работам. Для родителей с детьми лет 10-14 рекомендую «Ночь перед рождеством» Олега Долина на Симоновской сцене Театра им. Вахтангова. Остроумие и фантазия театральной формы не только снимут хрестоматийный глянец со школьной классики, превратив мир Гоголя в пространство игры и волшебства, но и откроют детям театр как способ познания разных эпох и культур. Для старшеклассников и их родителей в филиале Театра им. Пушкина вышел «Лицей» Андрея Кузичева: актеры-студенты – почти ровесники своих героев, лицеистов в Царском Селе, которые подвергаются разнообразному давлению старших, пока идет разбирательство, кто распространил запрещенные стихи Лермонтова «На смерть поэта». Первый этический выбор, первый опыт взросления, первые горькие и счастливые открытия – и тема, и решение этого спектакля, очень тонкое, точное и современное, необходимы сегодняшним подросткам.
В этом году редакция задала формат «итогов сезона», видимо, чтобы авторы не пускались в рассуждения о назначениях, снятиях и прочих процессах в современном театре. Все строго – пять категорий, в каждой надо назвать лучшего. Вот тут и начинаются сложности. Свершений в этом московском сезоне я не вижу, но ряд интересных спектаклей появился в афишах. Выбирать из них лучший – примерно как монетку подбрасывать.
Лучший спектакль – «Собачье сердце», МТЮЗ. Антон Федоров убрал из булгаковского сюжета социальное и политическое, насколько позволял текст, и усилил мелодраматическое и экзистенциальное. Получилась пронзительная драма о деструктивной семье. Из шариковского обращения к профессору «папаша» режиссер развил убедительную линию поиска отца, закончившегося катастрофой. Шариков в исполнении Андрея Максимова – не чудовище, а лишь сгусток инстинктов, собачьего добродушия и темперамента, преданности и дурашливости. Невыносимость его той же природы, что у трудного подростка, не знавшего воспитания, но отчаянно ждущего тепла и доброты. Он вызывает гадливость и неприятие у своего создателя – Преображенский у Игоря Гордина слишком любит комфорт, всеобщее преклонение, сознание своего величия, чтобы вынести малейшее беспокойство в доме. Борменталь у Ильи Шляги и вовсе ненавидит Шарикова до белых глаз, избивает его с садистическим наслаждением – не из ревности ли к тому, кого оба – и Борменталь, и Шариков – видят богом. И никто не задумывается о том, что создать мало, нужно воспитать, учить, а не морщиться брезгливо из-за того, что создание не таково, как создатели. Ни любви, ни принятия, ни снисхождения не достанется Шарикову, и, поняв, что в сыновья его не взяли, он сам наденет собачью голову-маску, отказываясь жить без отцовской любви. Любви нет ни у кого ни к кому – главная тема спектакля. Сиротство есть и у Борменталя, влюбленного в профессора, как в отца, и не дождавшегося от него ничего, кроме насмешек и помыканий. Горько одинок и сам вальяжно-барственный поначалу Преображенский, который от амбиций и дерзновений приходит, по сути, к детоубийству, к моральному краху, когда в пустом доме лежит рядом с собакой, в которой навсегда загасил человеческую искру, и шепчет: «Прости, прости». Лучший режиссер – Филипп Гуревич, по сумме творческих усилий при постановке столь разных спектаклей, как «Ленинградские сказки» в РАМТе и «Мое загляденье» на Новой сцене МХТ. Масштабное полотно в первом случае – трехчастная страшная сказка о советских сталинских временах: трое детей, оставшихся сиротами перед войной, война и послевоенное горе. Сказка странствий по земле и в иных мирах, еще более пугающих, вышла местами сумбурной, но очень важной как разговор о трагических явлениях – войне, репрессиях, голоде, сиротстве, калечащих детские души, ломающих жизни взрослых. Фантасмагорический мир на сцене – это детское представление о том, что сознание ребенка не может охватить и интерпретирует как путешествие среди опасностей, но с упрямой надеждой на счастье. «Мое загляденье» – прочитанная пятью молодыми мхатовцами забытая пьеса Алексея Арбузова, вместе с ремарками, единым текстом, как стихотворение в прозе. Наивность соцреалистического идеала человека, оптимистичного, честного, преданного делу и близким, входит в противоречие с беспощадной и безрадостной действительностью, и это сделано с иронией, изяществом и теплым сочувствием к человеку. Лучшая женская роль – Яна Кузина в спектакле «Кабаре «Галич» в пространстве «Внутри». Молодая рыжеволосая красавица, прославившаяся в главных ролях на сцене воронежского Камерного театра, здесь демонстрирует череду преображений. Спектакль – концерт в двух отделениях из песен Александра Галича, где каждый номер – театральная миниатюра, сыгранные судьбы и образы женщин – нежных, смешных, гордых – на фоне сталинской эпохи. Кузина демонстрирует диапазон от кабаретного французского шика до яростного общественного пафоса и личной боли, с которой она обличает зло вне времени и строя.
В этом сезоне много превосходно сыгранных женских ролей, именно в этой номинации выбор был наиболее труден.
Назову еще Татьяну Матюхову в вышеназванном спектакле РАМТа – ее Таня, зависшая между мирами живых и мертвых, не могущая вернуться в жизнь из-за убийства, пусть и совершенного ею на войне – это мощная работа о мгновенно постаревшей девочке, обрекшей себя остаться в аду, в который попала. Лучшая мужская роль – Сергей Волков в спектакле Елизаветы Бондарь «Голод» на малой сцене МХТ. Виртуозная работа с формой – музыкальной, пластической, голосовой, заданная режиссером (которая в этом сезоне представила еще один интересный образец острых формальных поисков – в спектакле Театра Наций «Макбет»). Здесь Сергей Волков, полтора часа не сходя со сцены, играет, как борются в сознании и теле его героя личное достоинство и внешняя враждебная сила, медленно, как наркотик, захватывающая личность героя и убивающая его – голод, от которого нет спасения.Личным открытием сезона для меня стал молодой актер Олег Сапиро – в спектакле Юрия Печенежского в театре «Практика» он сыграл парад ролей – от героев советского «Голубого огонька» до скульптора Эрнста Неизвестного; а в упомянутом выше «Моем загляденье» в МХТ именно он смог сделать убедительной несокрушимую лучезарность Васи Листикова.
Спектакль для всей семьи – отдаю первенство двум камерным работам. Для родителей с детьми лет 10-14 рекомендую «Ночь перед рождеством» Олега Долина на Симоновской сцене Театра им. Вахтангова. Остроумие и фантазия театральной формы не только снимут хрестоматийный глянец со школьной классики, превратив мир Гоголя в пространство игры и волшебства, но и откроют детям театр как способ познания разных эпох и культур. Для старшеклассников и их родителей в филиале Театра им. Пушкина вышел «Лицей» Андрея Кузичева: актеры-студенты – почти ровесники своих героев, лицеистов в Царском Селе, которые подвергаются разнообразному давлению старших, пока идет разбирательство, кто распространил запрещенные стихи Лермонтова «На смерть поэта». Первый этический выбор, первый опыт взросления, первые горькие и счастливые открытия – и тема, и решение этого спектакля, очень тонкое, точное и современное, необходимы сегодняшним подросткам.