25 октября юбилей отмечает режиссер и педагог, народный артист РФ, создатель уникального театра «Около дома Станиславского» Юрий Погребничко. Коллеги – актеры и режиссеры – поздравляют его с этой датой. «Театрал» присоединяется ко всем добрым словам и желает Юрию Николаевичу здоровья, сил и новых спектаклей!
Марина Брусникина, главный режиссер РАМТ, худрук театра «Практика»:
– Юрий Николаевич Погребничко – это тот человек, который меня вдохновляет, мотивирует, дает некую уникальную модель существования в нашем театре. Когда ты можешь быть на протяжении долгих лет верен себе и делать именно то, что ты считаешь правильным, и держать такую высокую планку, что для нас, для очень многих – это пример абсолютного служения своему делу. И все мы в его театр ходим для того, чтобы напитаться это этим, этой моделью, этим способом существования. Пониманием, что вот так можно достойно жить свою жизнь в творчестве. Для меня Юрий Николаевич – это очень важный человек.
Евгений Цыганов, актер:
– Почему-то мне кажется, что Юрий Николаевич такой скромный и стеснительный человек, что, наверное, он не то, чтобы в большом восторге от самого понятия юбилей или какого-то пышного чествования собственной персоны. Но я благодарен судьбе, что меня познакомили с Юрием Николаевичем, что он меня позвал в театр, и что с этого момента мы находимся в диалоге. И по поводу театра, и по поводу актерского существования, и по поводу того материала, который стал предметом для диалога. И, конечно, этот диалог проецируется уже дальше на всю жизнь и в театре, и вне театра.
Мне кажется, что я про Юрия Николаевича в последнее время рассказываю даже больше, чем мне удается пообщаться с ним лично. Хотя мы встречаемся на каждом нашем спектакле. Дело в том, что, во-первых, у меня про него много спрашивают, поскольку все-таки театр «Около» – достаточно закрытый театр, а я такой вот «человек со стороны». А во-вторых, мне кажется, что Юрий Николаевич так точно формулирует многие вещи, что этим действительно хочется делиться. Потому что помимо того, что он самобытный, интересный режиссер, он еще и педагог. И ему какие-то вещи просто приходится формулировать. Причем особенности его формулировок заключаются в отсутствие конкретики. Иногда режиссер формулирует для того, чтобы артисту дать какую-то очень определенную задачу, а Юрий Николаевич часто формулирует, на мой взгляд, с целью – наоборот, артиста вырвать из той определенности, в которую может вдруг этот артист попасть в результате повторов, в результате работы с материалом, когда вдруг артист говорит: «Я понимаю: здесь я играю про то, что он любит, а здесь я играю про то, что он умирает»…
И когда мой герой говорит: «У Наташи, романчик с Протопоповым», то это же как бы значит, что он ее осуждает. А Юрий Николаевич вдруг говорит: «А, может, он ей завидует? Потому что романчик – это же так прекрасно…» Часто бывает, что Юрий Николаевич что-то объясняет на репетиции. Говорит-говорит-говорит, а потом спрашивает: «Ну, вы понимаете, о чем я?» Я честно, отвечаю: «Нет, Юрий Николаевич, не очень понимаю». А сам про себя догадываюсь, что он в общем-то и не ожидал понимания, потому что он тут же говорит: «Забудьте все, что я сейчас говорил. Это играть не надо. Вы все хорошо делаете»… Но уже запущены им какие то процессы, которые я называю «камертоном спектакля».
Что касается каких-то пожеланий юбиляру, то я постараюсь найти возможность – это сделать лично. Но раз есть возможность публично выразить свое удивление, восхищение и радость от причастности, я их во всеуслышание выражаю.
У него есть эта фраза: «А, впрочем, играйте, как хотите» И мне хочется ему пожелать, чтобы такая возможность у него была. Впрочем, как будто бы она у него всегда и была – возможность играть, как он хочет, по каким-то своим правилам.
Мой мастер Петр Фоменко, хотя они вроде как не были закадычными друзьями, говорил: «Очень уважаю Юру Погребничко за то, что в нем присутствует стержень». Собственно, наверное, стержень – это как раз про возможность позволить себе играть по своим правилам. И в этой ситуации даже хочется скорее пожелать всем тем, кому дорог театр Погребничко, чтобы у них была возможность вот этим его качеством как-то пропитаться. Чтобы нам всем такая возможность тоже хоть чуть-чуть открывалась. С днем рождения, Юрий Николаевич!
Максим Севриновский, актер:
– В театр «Около» я пришел сначала как зритель, на спектакль «Женитьба» Юрия Погребничко, и, когда смотрел, не сдержался – вслух сказал: «Во дает!» Настолько был впечатлен тем, как это сделано: абсолютно против правил. Ничего подобного в жизни не видел. В Щуке меня обучили одному, а здесь – вообще другой театр. Ну, просто космический! И мне ничего не доказывают! А в театральном четыре года учили как раз доказывать. В «Около» работает ирония, работает абсурд ситуации... Но всё не так просто, как кажется. Способ игры, внутренняя работа, из которой это рождается, – всё основано на театральной философии.
То, что я увидел, произвело эффект удара. Я понял, что хочу играть у Погребничко. Юрий Николаевич дал мне шанс: предложил сделать работу с актрисами «Около». Я взялся за Бунина, стал складывать из отрывков, которые были на дисках… Потом ввёлся в спектакль, просто ходил с папкой – и был счастлив. Про это я могу часами рассказывать...
Юрию Николаевичу я очень благодарен. Им движет сильнейшая мотивация, которой всегда хочется соответствовать и как-то ее разделить. Эта мотивация никак не связана с успехом. Она принципиально иная. Формулы не скажу. Могу на уровне ощущений объяснить. Мне кажется, Погребничко хочет остановить время, вместе с актерами на сцене и людьми в зале, остановить хотя бы на пять секунд. Больше не надо, как он говорит. Да больше и не получится. Отсюда – очень медленный ритм, из-за которого вообще забываешь, что ты в театре, и начинаешь думать о себе.
Михаил Левитин, худрук театра «Эрмитаж»:
– Быть не похожим ни на кого, это, может быть, не заслуга – это свойство таланта. Юрий Погребничко невероятно своеобразный, не похожий ни на кого! Это просто удивительное что-то! Причем, внутренне у него есть некий образ времени, определенного времени, исторической точки, с которой он соотносит всю нашу жизнь. Это точка трагическая для народа, мучительная для страны. Он с ней все соотносит. Причем как человек, реально побывавший там. Это поражает, но не только это. Он умеет так расположить предметы, как будто они остались там, в том времени, словно ничего не изменилось, не стало другим. И одновременно это никогда не выглядит архаично, потому что в этом бьётся его живое сердце. Вот это, пожалуй, главное, что есть в этом чудесном человеке!
Марина Брусникина, главный режиссер РАМТ, худрук театра «Практика»:– Юрий Николаевич Погребничко – это тот человек, который меня вдохновляет, мотивирует, дает некую уникальную модель существования в нашем театре. Когда ты можешь быть на протяжении долгих лет верен себе и делать именно то, что ты считаешь правильным, и держать такую высокую планку, что для нас, для очень многих – это пример абсолютного служения своему делу. И все мы в его театр ходим для того, чтобы напитаться это этим, этой моделью, этим способом существования. Пониманием, что вот так можно достойно жить свою жизнь в творчестве. Для меня Юрий Николаевич – это очень важный человек.
Евгений Цыганов, актер:– Почему-то мне кажется, что Юрий Николаевич такой скромный и стеснительный человек, что, наверное, он не то, чтобы в большом восторге от самого понятия юбилей или какого-то пышного чествования собственной персоны. Но я благодарен судьбе, что меня познакомили с Юрием Николаевичем, что он меня позвал в театр, и что с этого момента мы находимся в диалоге. И по поводу театра, и по поводу актерского существования, и по поводу того материала, который стал предметом для диалога. И, конечно, этот диалог проецируется уже дальше на всю жизнь и в театре, и вне театра.
Мне кажется, что я про Юрия Николаевича в последнее время рассказываю даже больше, чем мне удается пообщаться с ним лично. Хотя мы встречаемся на каждом нашем спектакле. Дело в том, что, во-первых, у меня про него много спрашивают, поскольку все-таки театр «Около» – достаточно закрытый театр, а я такой вот «человек со стороны». А во-вторых, мне кажется, что Юрий Николаевич так точно формулирует многие вещи, что этим действительно хочется делиться. Потому что помимо того, что он самобытный, интересный режиссер, он еще и педагог. И ему какие-то вещи просто приходится формулировать. Причем особенности его формулировок заключаются в отсутствие конкретики. Иногда режиссер формулирует для того, чтобы артисту дать какую-то очень определенную задачу, а Юрий Николаевич часто формулирует, на мой взгляд, с целью – наоборот, артиста вырвать из той определенности, в которую может вдруг этот артист попасть в результате повторов, в результате работы с материалом, когда вдруг артист говорит: «Я понимаю: здесь я играю про то, что он любит, а здесь я играю про то, что он умирает»…
И когда мой герой говорит: «У Наташи, романчик с Протопоповым», то это же как бы значит, что он ее осуждает. А Юрий Николаевич вдруг говорит: «А, может, он ей завидует? Потому что романчик – это же так прекрасно…» Часто бывает, что Юрий Николаевич что-то объясняет на репетиции. Говорит-говорит-говорит, а потом спрашивает: «Ну, вы понимаете, о чем я?» Я честно, отвечаю: «Нет, Юрий Николаевич, не очень понимаю». А сам про себя догадываюсь, что он в общем-то и не ожидал понимания, потому что он тут же говорит: «Забудьте все, что я сейчас говорил. Это играть не надо. Вы все хорошо делаете»… Но уже запущены им какие то процессы, которые я называю «камертоном спектакля».
Что касается каких-то пожеланий юбиляру, то я постараюсь найти возможность – это сделать лично. Но раз есть возможность публично выразить свое удивление, восхищение и радость от причастности, я их во всеуслышание выражаю.
У него есть эта фраза: «А, впрочем, играйте, как хотите» И мне хочется ему пожелать, чтобы такая возможность у него была. Впрочем, как будто бы она у него всегда и была – возможность играть, как он хочет, по каким-то своим правилам.
Мой мастер Петр Фоменко, хотя они вроде как не были закадычными друзьями, говорил: «Очень уважаю Юру Погребничко за то, что в нем присутствует стержень». Собственно, наверное, стержень – это как раз про возможность позволить себе играть по своим правилам. И в этой ситуации даже хочется скорее пожелать всем тем, кому дорог театр Погребничко, чтобы у них была возможность вот этим его качеством как-то пропитаться. Чтобы нам всем такая возможность тоже хоть чуть-чуть открывалась. С днем рождения, Юрий Николаевич!
Максим Севриновский, актер:– В театр «Около» я пришел сначала как зритель, на спектакль «Женитьба» Юрия Погребничко, и, когда смотрел, не сдержался – вслух сказал: «Во дает!» Настолько был впечатлен тем, как это сделано: абсолютно против правил. Ничего подобного в жизни не видел. В Щуке меня обучили одному, а здесь – вообще другой театр. Ну, просто космический! И мне ничего не доказывают! А в театральном четыре года учили как раз доказывать. В «Около» работает ирония, работает абсурд ситуации... Но всё не так просто, как кажется. Способ игры, внутренняя работа, из которой это рождается, – всё основано на театральной философии.
То, что я увидел, произвело эффект удара. Я понял, что хочу играть у Погребничко. Юрий Николаевич дал мне шанс: предложил сделать работу с актрисами «Около». Я взялся за Бунина, стал складывать из отрывков, которые были на дисках… Потом ввёлся в спектакль, просто ходил с папкой – и был счастлив. Про это я могу часами рассказывать...
Юрию Николаевичу я очень благодарен. Им движет сильнейшая мотивация, которой всегда хочется соответствовать и как-то ее разделить. Эта мотивация никак не связана с успехом. Она принципиально иная. Формулы не скажу. Могу на уровне ощущений объяснить. Мне кажется, Погребничко хочет остановить время, вместе с актерами на сцене и людьми в зале, остановить хотя бы на пять секунд. Больше не надо, как он говорит. Да больше и не получится. Отсюда – очень медленный ритм, из-за которого вообще забываешь, что ты в театре, и начинаешь думать о себе.
Михаил Левитин, худрук театра «Эрмитаж»:– Быть не похожим ни на кого, это, может быть, не заслуга – это свойство таланта. Юрий Погребничко невероятно своеобразный, не похожий ни на кого! Это просто удивительное что-то! Причем, внутренне у него есть некий образ времени, определенного времени, исторической точки, с которой он соотносит всю нашу жизнь. Это точка трагическая для народа, мучительная для страны. Он с ней все соотносит. Причем как человек, реально побывавший там. Это поражает, но не только это. Он умеет так расположить предметы, как будто они остались там, в том времени, словно ничего не изменилось, не стало другим. И одновременно это никогда не выглядит архаично, потому что в этом бьётся его живое сердце. Вот это, пожалуй, главное, что есть в этом чудесном человеке!
