В Театре им. Ленсовета 24 сентября, в день рождения Юрия Бутусова, открыли фотовыставку памяти режиссёра. На открытии присутствовали художественный руководитель Лариса Луппиан, директор Валерий Градковский и артисты бутусовских спектаклей.
«Нашу выставку мы открываем в день рождения Юрия Николаевича и предлагаем вам вспомнить, что он сделал в нашем театре. Все его спектакли, начиная с самых первых, которые, может быть, кто-то из вас и не видел, и заканчивая теми, которые продолжают идти на нашей сцене. Он вырастил два поколения прекрасных артистов в нашем театре, привёл новую публику — вас, молодёжь — и привил вкус к молодой режиссуре зрителям, которые давно ходили в Театр Ленсовета. Вспомним с благодарностью всё то, что он для нас сделал», — сказала на открытии выставки Лариса Луппиан.
В Колонном фойе представлены фотографии репетиций и спектаклей, которые были созданы Юрием Бутусовым на сцене Театра Ленсовета. Передать в кадре внутренние переживания бутусовского героя — особое мастерство. Все эти годы фотографы Юлия Смелкина, Виктор Васильев, Юлия Кудряшова и Эдгар Зинатуллин пытались запечатлеть неповторимую атмосферу и мрачную красоту спектаклей Юрия Николаевича.
Юрий Бутусов пришёл в Театр им. Ленсовета в 1996-м. По словам директора театра Валерия Градковского, это решение он принимал долго, осторожно и трепетно. «Для театра это было плодотворное время — пришли новые спектакли, зрители и режиссерский язык. В какой-то момент стала превалировать молодая аудитория. Я думаю, это укрепило понимание того, что в театре обязательно должен быть молодой зритель. Мы с Ларисой Регинальдовной, как можем, сохраняем бутусовские спектакли. В настоящее время они служат особым достоянием театра», — сказал директор.
«Он всегда нам говорил: «Дураки, вы такие счастливые! Можете на сцене делать всё, что хотите!» Он это так часто говорил и с такой лёгкой завистью, что этим нас сильно пропитал. Наш курс сложился — во многом — благодаря нему. Он научил нас свободе. «Да подурачьтесь вы, и всё! Это не так серьезно!» — когда слышали эти слова, возникало понимание, что театр — это невероятно серьезно. За пять лет своей мудростью, «правильным» озорством и переходом «за грань» он это и заложил в нас. Юрий Николаевич всегда учил нас быть недовольными собой и не красоваться на сцене. Он хотел, чтобы мы были разными, не боялись оказаться неудобными или некрасивыми. «Не бойтесь! Всегда нагло бросайтесь, врываетесь в любую пропасть! Даже если это будет плохо — а это будет плохо!» Он так лихо об этом говорил, что это сразу хотелось ему поверить и это сделать», — поделился Сергей Перегудов.
«Он хотел, чтобы артист круглосуточно проводил время в театре. Чтобы у него, кроме этого, не было никакой жизни, — рассказал Алекснадр Крымов. — Я думаю, однокурсники со мной согласятся, что Юрий Николаевич привил нам невероятный вкус. Он «включил» в нас такой «рычажок», после которого мы что-то не можем смотреть. У меня такое чувство, что он где-то всегда рядом, что-то нашёптывает, как будто я знаю, что он сказал бы в той или иной ситуации. Всё время есть ощущение, что он здесь».
«Это глоток такой свободы! То счастье, которое не повторится… Отбойное течение — то, чего в жизни у Юрия Николаевича было много. Это одиночество, отчаяние и невозможность жить в комфорте. Для него отсутствие свободы равнялось отсутствию воздуха. Наша задача — чтобы ничто, связанное с Бутусовым, не стало «музейным». Мы должны чувствовать внутренний нерв спектаклей, которые идут у нас в театре, тогда он, мне кажется, будет нам благодарен. Его театр не может быть неживым», — сказал актёр Александр Новиков.
Анна Алексахина не только играла в бутусовских спектаклях, но и вела вместе с Бутусовым актерско-режиссерский курс в РГИСИ. Дипломной работой того легендарного курса стал спектакль «Кабаре Брехт».
«Он считал себя возмутителем спокойствия. Если Володин говорил: «Стыдно быть несчастливым», — то, по Бутусову, «стыдно» — это быть счастливым. Он был пророком не только для нас, кто имел счастье с ним работать, общаться, но и для огромного количества людей. Молодых зрителей. Знаете, это как ток бежит по проводам. За все семь лет его работы здесь я уже на входе понимала, что он находится в театре, потому что в нём была совершенно другая энергия. Да, работа с ним — это очень сложно, тяжело. Недаром свою юбилейную статью Райкин назвал «Мучитель». Но это был мучитель, который мучился сам.
Всё, что на сцене не сложилось, было для него настоящей пыткой. Так он был устроен, и такова была его природа. <…> Ученикам он «снёс потолок», «раздвинул стены», потеснил земной шар и расширил пространство так, что они теперь знают: в театре возможно всё, если это твоя боль, любовь и талант», — вспомнила актриса.
На открытии выставки присутствовал и актёр Дмитрий Лысенков, ученик Юрия Николаевича: «У него дома и на его рабочем месте я всегда видел разные портреты Всеволода Мейерхольда. При том, что в спектаклях у Бутусова, такое ощущение, от Мейерхольда ничего нет. У Мейерхольда есть размышление о том, какой могла бы быть встреча Гамлета с призраком. Как он пишет, из бушующего моря вышел бы призрак и по мере приближения к герою он бы обледеневал. Юрий Николаевич любил Мейерхольда и финал своей жизни сделал «по-мейерхольдовски», совершенно наоборот — ушел в это море. Давайте не будем обледеневать сердцами и попытаемся сохранить то, что он нам давал».
«Нашу выставку мы открываем в день рождения Юрия Николаевича и предлагаем вам вспомнить, что он сделал в нашем театре. Все его спектакли, начиная с самых первых, которые, может быть, кто-то из вас и не видел, и заканчивая теми, которые продолжают идти на нашей сцене. Он вырастил два поколения прекрасных артистов в нашем театре, привёл новую публику — вас, молодёжь — и привил вкус к молодой режиссуре зрителям, которые давно ходили в Театр Ленсовета. Вспомним с благодарностью всё то, что он для нас сделал», — сказала на открытии выставки Лариса Луппиан.
В Колонном фойе представлены фотографии репетиций и спектаклей, которые были созданы Юрием Бутусовым на сцене Театра Ленсовета. Передать в кадре внутренние переживания бутусовского героя — особое мастерство. Все эти годы фотографы Юлия Смелкина, Виктор Васильев, Юлия Кудряшова и Эдгар Зинатуллин пытались запечатлеть неповторимую атмосферу и мрачную красоту спектаклей Юрия Николаевича.Юрий Бутусов пришёл в Театр им. Ленсовета в 1996-м. По словам директора театра Валерия Градковского, это решение он принимал долго, осторожно и трепетно. «Для театра это было плодотворное время — пришли новые спектакли, зрители и режиссерский язык. В какой-то момент стала превалировать молодая аудитория. Я думаю, это укрепило понимание того, что в театре обязательно должен быть молодой зритель. Мы с Ларисой Регинальдовной, как можем, сохраняем бутусовские спектакли. В настоящее время они служат особым достоянием театра», — сказал директор.
«Он всегда нам говорил: «Дураки, вы такие счастливые! Можете на сцене делать всё, что хотите!» Он это так часто говорил и с такой лёгкой завистью, что этим нас сильно пропитал. Наш курс сложился — во многом — благодаря нему. Он научил нас свободе. «Да подурачьтесь вы, и всё! Это не так серьезно!» — когда слышали эти слова, возникало понимание, что театр — это невероятно серьезно. За пять лет своей мудростью, «правильным» озорством и переходом «за грань» он это и заложил в нас. Юрий Николаевич всегда учил нас быть недовольными собой и не красоваться на сцене. Он хотел, чтобы мы были разными, не боялись оказаться неудобными или некрасивыми. «Не бойтесь! Всегда нагло бросайтесь, врываетесь в любую пропасть! Даже если это будет плохо — а это будет плохо!» Он так лихо об этом говорил, что это сразу хотелось ему поверить и это сделать», — поделился Сергей Перегудов.
«Он хотел, чтобы артист круглосуточно проводил время в театре. Чтобы у него, кроме этого, не было никакой жизни, — рассказал Алекснадр Крымов. — Я думаю, однокурсники со мной согласятся, что Юрий Николаевич привил нам невероятный вкус. Он «включил» в нас такой «рычажок», после которого мы что-то не можем смотреть. У меня такое чувство, что он где-то всегда рядом, что-то нашёптывает, как будто я знаю, что он сказал бы в той или иной ситуации. Всё время есть ощущение, что он здесь». «Это глоток такой свободы! То счастье, которое не повторится… Отбойное течение — то, чего в жизни у Юрия Николаевича было много. Это одиночество, отчаяние и невозможность жить в комфорте. Для него отсутствие свободы равнялось отсутствию воздуха. Наша задача — чтобы ничто, связанное с Бутусовым, не стало «музейным». Мы должны чувствовать внутренний нерв спектаклей, которые идут у нас в театре, тогда он, мне кажется, будет нам благодарен. Его театр не может быть неживым», — сказал актёр Александр Новиков. Анна Алексахина не только играла в бутусовских спектаклях, но и вела вместе с Бутусовым актерско-режиссерский курс в РГИСИ. Дипломной работой того легендарного курса стал спектакль «Кабаре Брехт».«Он считал себя возмутителем спокойствия. Если Володин говорил: «Стыдно быть несчастливым», — то, по Бутусову, «стыдно» — это быть счастливым. Он был пророком не только для нас, кто имел счастье с ним работать, общаться, но и для огромного количества людей. Молодых зрителей. Знаете, это как ток бежит по проводам. За все семь лет его работы здесь я уже на входе понимала, что он находится в театре, потому что в нём была совершенно другая энергия. Да, работа с ним — это очень сложно, тяжело. Недаром свою юбилейную статью Райкин назвал «Мучитель». Но это был мучитель, который мучился сам.
Всё, что на сцене не сложилось, было для него настоящей пыткой. Так он был устроен, и такова была его природа. <…> Ученикам он «снёс потолок», «раздвинул стены», потеснил земной шар и расширил пространство так, что они теперь знают: в театре возможно всё, если это твоя боль, любовь и талант», — вспомнила актриса.
На открытии выставки присутствовал и актёр Дмитрий Лысенков, ученик Юрия Николаевича: «У него дома и на его рабочем месте я всегда видел разные портреты Всеволода Мейерхольда. При том, что в спектаклях у Бутусова, такое ощущение, от Мейерхольда ничего нет. У Мейерхольда есть размышление о том, какой могла бы быть встреча Гамлета с призраком. Как он пишет, из бушующего моря вышел бы призрак и по мере приближения к герою он бы обледеневал. Юрий Николаевич любил Мейерхольда и финал своей жизни сделал «по-мейерхольдовски», совершенно наоборот — ушел в это море. Давайте не будем обледеневать сердцами и попытаемся сохранить то, что он нам давал». 