«Заячий стон» – театральный коллектив, чей творческий стиль сложно не узнать. Четверо артистов – Алексей Поляков, Максим Амельченко, Кирилл Петров и Виталий Боровик – придумали свой театр и свой жанр. На протяжении девяти лет они создают уникальный видеоконтент и всеми силами стремятся покорить киноиндустрию. Их история – пример того, как хобби или спонтанное увлечение может превратиться в дело жизни. В интервью «Театралу» актеры рассказали о том, что их вдохновляет, как они совмещают дружбу и работу, где находят «места силы» и чем занимаются вне театра.
– Правильно я понимаю, что «Заячий стон» вырос из съемок прикольных видео для соцсетей, а по сути, из хобби?
Кирилл Петров: Да, это действительно так. Это было такое хулиганство, в хорошем смысле. Мы тогда все работали в театре «Ленком» и придумали себе такое вот развлечение. Снимали ролики, выкладывали их, и вот уже мы доросли до того, что нам девять лет, у нас три своих спектакля, а четвёртый сейчас в разработке.
Алексей Поляков: Наша энергия была заперта в клетку невысказанности. Мы долго ее копили и когда сняли первый ролик, поняли, что надо продолжать. Изначально никто же не думал, что мы будем ставить собственные постановки. А сейчас мы уже «переросли» «Ленком» для себя и пошли дальше.
Максим Амельченко: По сути «Заячий стон» родился из лени. У нас было просто очень много времени, в которое мы не знали, чем себя занять.
– Сейчас в «Ленкоме» из всех участников коллектива остался только Максим. Больно было уходить?
Виталий Боровик: В театре ты часть большого завода, большой машины по производству спектаклей. Естественно, каждый артист в душе творец, он неповторим, он хочет реализовать именно свой потенциал. А в театре нужно реализовывать потенциал театра, потребности которого не всегда совпадают с желанием актера.
К. П.: Думаю, скажу это не только от себя, а от всех. Мы с огромной благодарностью относимся к этому театру, в том числе благодаря которому мы и появились. У нас там осталось много друзей. Это прекрасный театр, но теперь нам хочется заниматься именно своим проектом, творить и воплощать свои идеи.
– Получается, раньше вы были драматическими актерами в «Ленкоме» и комедийными в «Заячьем стоне». Возможно ли, что теперь в вашем театре появятся и драматические постановки?
В. Б.: Нам хочется верить, что наши комедии нужны не только для того, чтобы человек посмеялся. Мы как люди, вышедшие из русского драматического театра, всё равно даже в самую нашу комедийную работу закладываем какую-то серьезную мысль. Мы играем о важном для нас, о том, что нас действительно трогает, что болит. И это не всегда смешно и весело. Наш юмор объемен
А. П.: За девять лет мы изобрели для себя свой собственный жанр – театральный стендап. Настоящий стендапер рассказывает через юмор про свою боль, и часто темы бывают очень острыми и очень несмешными.
К. П.: Юмор – это один из самых простых языков, который понятен всем. Самый лёгкий путь к сердцу зрителя.
М.А.: Вообще, наш первый спектакль о театре, наверно, остается одним из наших любимейших, потому что именно за время этой постановки мы заставляем зрителя просто рыдать от смеха. И это доставляет невероятное удовольствие. Когда мы слышим, как зритель ухохатывается, это очень заряжает.
– Как вы разделяете обязанности при подготовке проектов?
К. П.: Лёха – писарь. Практически все тексты, которые вы видите у нас, были созданы Лешей. Виталька у нас бухгалтер, в нем есть продюсерские жилки, он постоянно глобально куда-то движет проект. Максим отвечает за всё, что связано с музыкой, а еще он прекрасно поет.
М.А.: А Кирилл отвечает за монтаж всех наших роликов. Ещё он замечательно режиссирует ролики и активно их придумывает.
К.П.: У меня есть теория, что если нас четверых объединить и все наши качества соединить в одном человеке, получится мегаизвестный и знаменитый актер. А так мы компенсируем недостатки друг друга.
– Вы в спектаклях и в видео часто используете одинаковую одежду. Почему?
А. П.: Это хорошо работает на спектакль, потому что в постановке мы примеряем на себя различные маски комедийного характера, и нужно, чтобы без масок мы выглядели условно как «ноль», чтобы зрителей ничего не отвлекало. Костюм в привычном понимании – это ноль, он не несёт смысловой нагрузки. Наденешь парик – и ты уже принцесса, наденешь доспехи – рыцарь.
– Сейчас съемки видео – это больше про удовольствие или про работу?
В. Б.: Сначала мы делали это для удовольствия, был азарт. Потом у нас появился первый спектакль, и его нужно было рекламировать. Аудитория, которая набралась, благодаря нашим роликам, стала аудиторией для наших спектаклей. Мы поняли, что эта схема для нас рабочая. Мы одни из первых театральных блогеров. Со временем это все больше становилось работой. А мы до сих пор не очень понимаем, почему наши ролики вызывают такую бурную реакцию. Бывают моменты, когда кажется, что вот есть врачи, которые спасают человеческие жизни, а есть «Заячий стон», который «танцы танцует».
– Никогда не думали полностью уйти в интернет?
К.П.: Нет, но мы очень хотим уйти в кино, долго прокладываем эту тропу. Уже три года в этом деле куча перипетий. У нас есть сериалы, два полных метра и короткий метр, есть свое шоу и много чего ещё. И все это не просто на словах, каждый из этих проектов в разной степени, но разработан.
В. Б.: Мы не ищем лёгких путей. Взяли и организовали свой театр. И в кино мы хотим создать свой собственный проект, найти свой язык. Представления о нашем языке пока слишком радикальны для продюсеров, которые могут дать на это деньги. Но я уверен, что все сработает и выстрелит, когда мы сможем реализовать идеи именно так, как мы хотим.
– Когда вы подбираете музыку к своим работам, больше на тренды ориентируетесь или на свой вкус?
М. А.: Для роликов я и Кирилл подбираем что-то популярное и приятное, а за звуковое сопровождение в спектаклях чаще отвечает Лёша, потому что он очень любит кино и слушает много саундтреков.
– Алексей, сильно увлечены кино?
А.П: Я очень люблю кино, стараюсь смотреть все новинки. Люблю смотреть питчинги про фильмы, которые ещё в разработке. Кирилл иногда шутит, что я смотрю только трейлеры. Мне кажется, мы должны знать, что снимается сейчас в России. Наша индустрия кино движется семимильными шагами. И то, что происходит сейчас в стране, помогает кинематографу раскрыться, как ни странно.
– Что порекомендуете? Возможно есть какой-то любимый жанр в отчественном кинематографе?
А.П.: Как говорил Чехов, либо книга хорошая, либо книга плохая. Нет любимого жанра. Если вспомнить российские фильмы, которые мне понравились, то из последнего могу выделить картину «Снегирь» Бориса Хлебникова. Это фильм, где совмещается артхаус и блокбастер, где есть приключения, в которых ты переживаешь за героя. И в нем ещё есть потрясающая мысль, которая раскрывает русскую душу. И еще фильм «Кентавр» сразу вспомнился. Это абсолютно жанровое кино. Но оно сделано настолько чётко, режиссёр не выходит за границы жанра, исследует его. Все сделано по канону, артисты играют классно, сценарий прикольный, и немного спорная концовка. Если вы хотите посмотреть хороший триллер – вам на «Кентавра»!
– Виталий, мне сказали, что вы любите архитектуру. Что в ней вам особенно интересно?
В. Б.: Я согласен с точкой зрения, что пространство и место диктует форму. Например, есть Дом Пашкова, а напротив него стоит Кремль. Эти два места силы очень правильно расположены во временном, историческом и пространственном контексте. Дом Пашкова появился в свое время как часть нового мира. В том, что здания стоят именно здесь есть архитектурный смысл, они взаимодействуют, разговаривают друг с другом. Но я лично считаю неправильным место, которое выбрали для памятника Владимиру, на Боровицком холме. Дом Пашкова и Кремль стали его левой и правой кулисой. И это неправильно. Они сами по себе доминанты, которые должны в этом месте существовать и архитектурно взаимодействовать. А относительно этого памятника они становятся неглавными в пространстве. Такого быть не должно.
Москва – это место силы, поэтому здесь рождаются такие вещи. Здания, которые не соответствуют идее этого города, они временные и рано или поздно исчезнут. На Тверской раньше была гостиница «Интурист», огромная стеклянная штука. Сейчас её перестроили в стиле улицы, потому что она не отвечала этому месту, как и гостиница «Россия», кстати.
Знаете, Москва – от сердца, а Питер, например, – от головы. Он очень правильный город. А Москва круто повторяет нас. Идешь по Никольской, практически главной улице, заходишь в переулок, и там просто развалины какие-то или что-то совершенно выбивающееся. На Садовом кольце я недавно видел красивое здание, во дворе которого стоит двухэтажный деревянный дом. Это сильно перекликается с нашим сознанием. Есть парадная часть и то, что находится внутри. И Москва вот в этих переулках очень сильно отражает ту самую загадочную русскую душу.
– Алексей, а вы чем занимаетесь в свободное время?
К.П.: Лёша у нас обожает ходить по ресторанам. Он может рассказать про сотню мест в Москве, где никогда никто не был.
А.П.: Да, я люблю поесть, и знаю в Москве много интересных ресторанов с кухнями, привезёнными из разных стран мира. Стараюсь как можно больше их посещать.
– Расскажите о своих любимых местах.
А.П. Есть два места, которые я бы советовал посетить прямо сейчас, прямо сегодня. Идите!
Первый ресторан, который меня поразил, это La Virgen в Лубянском проезде. Его создатель ездил в Мексику, закупился на блошином рынке всякими вещами, которые хранят атмосферу этой страны, и заодно национальную кухню оттуда привез. Собственно, особенность кухни кроется в различных соусах. Их в этот ресторан привозят прямиком из Мексики. Классные и вкусные вещи в этом месте подают и для вегетарианцев, и для тех, кто ест мясо, и просто для хороших людей.
Еще хочу порекомендовать прекраснейший бар The Black Swan у Китай-города. Если вы хотите попробовать интересные авторские коктейли и просто вкусно поесть – вам туда. Это ирландский паб, создатель которого бывал в Ирландии, привез из местного ДК скрепленные стулья деревянные и еще кучу всего. Пока будете пить коктейль, сможете все хорошенько рассмотреть. Оригинальнейший антураж в стиле ирландской кладовой, где можно найти что угодно. Обстановка настолько сумбурна и эклектична, что становится каким-то искусством. Там же в подвале открыли секретный бар Botafogo, это для тех, кто хочет попробовать бразильскую кашасу и съесть сэндвич с мортаделлой.
В.Б.: Вообще Китай-город, а вернее Ивановская горка, – это уникальный район, за который борются уже три года, пытаются там что-то построить, активисты сдерживают напор как могут. Если говорить о месте силы, то это оно. Я его называю московским Иерусалимом. Потому что там есть и синагога, и католический храм, и православный монастырь, я ещё знаю, что там есть какие-то секты. И всё это в одном месте. Имеется филиал стены плача, с бумажками, все по-взрослому. Если нужно бюджетно съездить в Израиль, то вам – на Китай-город.
– Кирилл, как вы проводите свое свободное время?
К.П.: Я хожу в театр и хочу рассказать о трех лучших спектаклях, по моему мнению. Это постановки квартета «Заячий стон»: «Титаник. Комедия», которую мы играем уже на протяжении девяти лет с большим успехом, «Комедия о смысле жизни» и «Комедия о театре». А еще я недавно ходил на спектакль «Закрой глаза и смотри». И это очень интересный жанр, довольно нетипичный для театра. Актеры читают перед микрофоном по бумажке, по-моему, шесть монологов про известных личностей. Это идёт 2,5 часа. Сначала я думал, что буду умирать со скуки. Но это оказалось потрясающе интересно. Действие подкреплено музыкой, и ребята очень талантливо читают. В мире столько интересных историй людей, и создатели просто взяли и соединили их в одном спектакле. Причем на каждом показе читают разные монологи.
– Вместе ходите в театр?
А.П.: Раньше мы ежегодно вели театральную премию «Гвоздь сезона» и регулярно ходили на спектакли, которые выбирались в качестве лауреатов.
В.П.:
Мы очень любим Театр Вахтангова, там замечательный спектакль «Генерал и его семья». А недавно мы с Кириллом сходили на спектакль Владимира Панкова «Скоморох Памфалон» в ЦДР, он шел 6,5 часов. Артистов в спектакле было больше, чем зрителей. Это тотальный театр, где публике нужно сесть и поработать. И либо ты понимаешь после первого акта, что это не твоё, и уходишь, либо ты понимаешь, что это твоё и тогда полный кайф. Кирилл ушел после первого акта, а я посмотрел всё. Для меня это высшая точка театра, то что я обожаю. Это я к тому, что внутри группы, конечно, вкусы разные.
– Как вам при таком объеме работы удается сохранять дружеские отношения?
А.П.: Это удивительная история, мы соединились не как друзья, просто сидели в одной гримерке. Да и сейчас мы не общаемся семьями, не ездим вместе на шашлыки. Мы, конечно, друзья, но не настолько близкие. Нас объединяет одно дело. А то что мы не так близки, освобождает нас от обязательств. Зато продукт получается хорошим, в приоритете всегда он, а не наши личные отношения.
М.А.: Тем не менее, у «Заячьего стона» недавно появилось новое увлечение. В какой-то момент мы поняли, что нам нужен какой-то тимбилдинг. Решили, что будем играть в волейбол. Наши старшие товарищи «Квартет И» играют в волейбол уже более семи лет и владеют этой игрой достаточно хорошо. Мы поставили себе цель – сыграть квартет на квартет, «Заячий стон» против «Квартета И». Один раз мы уже сошлись, но проиграли.
К.П.: Я бы, конечно, рассказал эту историю совсем по-другому. Мы узнали о том, что «Квартет И» занимается волейболом и сразу написали им с предложением сыграть. Это было дерзко. Мы пришли, и они у нас выиграли, не сильно напрягаясь. С этого момента мы взяли тренера, занимаемся каждую неделю, чтобы отыграться. Нам, конечно же, нравится волейбол и сам по себе. Но мы превратили это в некую спортивную драму, когда появляется какая-то слабая команда, которая вначале обязательно проигрывает, потом весь фильм тренируется, а в финальном матче побеждает всех.
– Максим, а какое у вас есть хобби?
М.А.: А я люблю кататься на лыжах. Обожаю это дело, катался и в Сочи, и в Европе. Еще дайвинг люблю. Кирилл, кстати, хорошо на сноуборде катается.
– Кирилл, может у вас есть еще какие-нибудь секретные увлечения?
К.П.: Я недавно купил себе частный дом. Это была моя мечта, в детстве я часто гостил у бабушки в деревне, где были куры, свиньи. И мне это очень нравилось. Долгое время мы жили на съёмном жилье на частной территории. У ребят много шуток насчёт моего ежедневного маршрута до работы. И вот скоро исполнится год, как я переехал в свой собственный дом в хорошем районе, в тот дом, о котором я мечтал. Сейчас в свободные дни, пусть их и немного, я строю курятник, делаю дорожки, у меня есть своя мастерская. И я безумно кайфую каждый день: встаю с утра, в огромные панорамные окна светит солнце, пью кофе, на фоне петухи кричат.
А.П.: Это потребность русской души – быть помещиком.
В.Б.: В Москве всегда пасмурно, а у него всегда солнце.
К.П.: Из всех нас у меня лучший показатель витамина D, это все солнце!
А.П.: Ты сам – солнце!
– Правильно я понимаю, что «Заячий стон» вырос из съемок прикольных видео для соцсетей, а по сути, из хобби?
Кирилл Петров: Да, это действительно так. Это было такое хулиганство, в хорошем смысле. Мы тогда все работали в театре «Ленком» и придумали себе такое вот развлечение. Снимали ролики, выкладывали их, и вот уже мы доросли до того, что нам девять лет, у нас три своих спектакля, а четвёртый сейчас в разработке.
Алексей Поляков: Наша энергия была заперта в клетку невысказанности. Мы долго ее копили и когда сняли первый ролик, поняли, что надо продолжать. Изначально никто же не думал, что мы будем ставить собственные постановки. А сейчас мы уже «переросли» «Ленком» для себя и пошли дальше.
Максим Амельченко: По сути «Заячий стон» родился из лени. У нас было просто очень много времени, в которое мы не знали, чем себя занять.
– Сейчас в «Ленкоме» из всех участников коллектива остался только Максим. Больно было уходить?
Виталий Боровик: В театре ты часть большого завода, большой машины по производству спектаклей. Естественно, каждый артист в душе творец, он неповторим, он хочет реализовать именно свой потенциал. А в театре нужно реализовывать потенциал театра, потребности которого не всегда совпадают с желанием актера.
К. П.: Думаю, скажу это не только от себя, а от всех. Мы с огромной благодарностью относимся к этому театру, в том числе благодаря которому мы и появились. У нас там осталось много друзей. Это прекрасный театр, но теперь нам хочется заниматься именно своим проектом, творить и воплощать свои идеи.
– Получается, раньше вы были драматическими актерами в «Ленкоме» и комедийными в «Заячьем стоне». Возможно ли, что теперь в вашем театре появятся и драматические постановки?
В. Б.: Нам хочется верить, что наши комедии нужны не только для того, чтобы человек посмеялся. Мы как люди, вышедшие из русского драматического театра, всё равно даже в самую нашу комедийную работу закладываем какую-то серьезную мысль. Мы играем о важном для нас, о том, что нас действительно трогает, что болит. И это не всегда смешно и весело. Наш юмор объемен
А. П.: За девять лет мы изобрели для себя свой собственный жанр – театральный стендап. Настоящий стендапер рассказывает через юмор про свою боль, и часто темы бывают очень острыми и очень несмешными.
К. П.: Юмор – это один из самых простых языков, который понятен всем. Самый лёгкий путь к сердцу зрителя.
М.А.: Вообще, наш первый спектакль о театре, наверно, остается одним из наших любимейших, потому что именно за время этой постановки мы заставляем зрителя просто рыдать от смеха. И это доставляет невероятное удовольствие. Когда мы слышим, как зритель ухохатывается, это очень заряжает.
– Как вы разделяете обязанности при подготовке проектов?К. П.: Лёха – писарь. Практически все тексты, которые вы видите у нас, были созданы Лешей. Виталька у нас бухгалтер, в нем есть продюсерские жилки, он постоянно глобально куда-то движет проект. Максим отвечает за всё, что связано с музыкой, а еще он прекрасно поет.
М.А.: А Кирилл отвечает за монтаж всех наших роликов. Ещё он замечательно режиссирует ролики и активно их придумывает.
К.П.: У меня есть теория, что если нас четверых объединить и все наши качества соединить в одном человеке, получится мегаизвестный и знаменитый актер. А так мы компенсируем недостатки друг друга.
– Вы в спектаклях и в видео часто используете одинаковую одежду. Почему?
А. П.: Это хорошо работает на спектакль, потому что в постановке мы примеряем на себя различные маски комедийного характера, и нужно, чтобы без масок мы выглядели условно как «ноль», чтобы зрителей ничего не отвлекало. Костюм в привычном понимании – это ноль, он не несёт смысловой нагрузки. Наденешь парик – и ты уже принцесса, наденешь доспехи – рыцарь.
– Сейчас съемки видео – это больше про удовольствие или про работу?
В. Б.: Сначала мы делали это для удовольствия, был азарт. Потом у нас появился первый спектакль, и его нужно было рекламировать. Аудитория, которая набралась, благодаря нашим роликам, стала аудиторией для наших спектаклей. Мы поняли, что эта схема для нас рабочая. Мы одни из первых театральных блогеров. Со временем это все больше становилось работой. А мы до сих пор не очень понимаем, почему наши ролики вызывают такую бурную реакцию. Бывают моменты, когда кажется, что вот есть врачи, которые спасают человеческие жизни, а есть «Заячий стон», который «танцы танцует».
– Никогда не думали полностью уйти в интернет?
К.П.: Нет, но мы очень хотим уйти в кино, долго прокладываем эту тропу. Уже три года в этом деле куча перипетий. У нас есть сериалы, два полных метра и короткий метр, есть свое шоу и много чего ещё. И все это не просто на словах, каждый из этих проектов в разной степени, но разработан.
В. Б.: Мы не ищем лёгких путей. Взяли и организовали свой театр. И в кино мы хотим создать свой собственный проект, найти свой язык. Представления о нашем языке пока слишком радикальны для продюсеров, которые могут дать на это деньги. Но я уверен, что все сработает и выстрелит, когда мы сможем реализовать идеи именно так, как мы хотим.
– Когда вы подбираете музыку к своим работам, больше на тренды ориентируетесь или на свой вкус?
М. А.: Для роликов я и Кирилл подбираем что-то популярное и приятное, а за звуковое сопровождение в спектаклях чаще отвечает Лёша, потому что он очень любит кино и слушает много саундтреков.
– Алексей, сильно увлечены кино?
А.П: Я очень люблю кино, стараюсь смотреть все новинки. Люблю смотреть питчинги про фильмы, которые ещё в разработке. Кирилл иногда шутит, что я смотрю только трейлеры. Мне кажется, мы должны знать, что снимается сейчас в России. Наша индустрия кино движется семимильными шагами. И то, что происходит сейчас в стране, помогает кинематографу раскрыться, как ни странно.
– Что порекомендуете? Возможно есть какой-то любимый жанр в отчественном кинематографе?
А.П.: Как говорил Чехов, либо книга хорошая, либо книга плохая. Нет любимого жанра. Если вспомнить российские фильмы, которые мне понравились, то из последнего могу выделить картину «Снегирь» Бориса Хлебникова. Это фильм, где совмещается артхаус и блокбастер, где есть приключения, в которых ты переживаешь за героя. И в нем ещё есть потрясающая мысль, которая раскрывает русскую душу. И еще фильм «Кентавр» сразу вспомнился. Это абсолютно жанровое кино. Но оно сделано настолько чётко, режиссёр не выходит за границы жанра, исследует его. Все сделано по канону, артисты играют классно, сценарий прикольный, и немного спорная концовка. Если вы хотите посмотреть хороший триллер – вам на «Кентавра»!
– Виталий, мне сказали, что вы любите архитектуру. Что в ней вам особенно интересно?
В. Б.: Я согласен с точкой зрения, что пространство и место диктует форму. Например, есть Дом Пашкова, а напротив него стоит Кремль. Эти два места силы очень правильно расположены во временном, историческом и пространственном контексте. Дом Пашкова появился в свое время как часть нового мира. В том, что здания стоят именно здесь есть архитектурный смысл, они взаимодействуют, разговаривают друг с другом. Но я лично считаю неправильным место, которое выбрали для памятника Владимиру, на Боровицком холме. Дом Пашкова и Кремль стали его левой и правой кулисой. И это неправильно. Они сами по себе доминанты, которые должны в этом месте существовать и архитектурно взаимодействовать. А относительно этого памятника они становятся неглавными в пространстве. Такого быть не должно.
Москва – это место силы, поэтому здесь рождаются такие вещи. Здания, которые не соответствуют идее этого города, они временные и рано или поздно исчезнут. На Тверской раньше была гостиница «Интурист», огромная стеклянная штука. Сейчас её перестроили в стиле улицы, потому что она не отвечала этому месту, как и гостиница «Россия», кстати.
Знаете, Москва – от сердца, а Питер, например, – от головы. Он очень правильный город. А Москва круто повторяет нас. Идешь по Никольской, практически главной улице, заходишь в переулок, и там просто развалины какие-то или что-то совершенно выбивающееся. На Садовом кольце я недавно видел красивое здание, во дворе которого стоит двухэтажный деревянный дом. Это сильно перекликается с нашим сознанием. Есть парадная часть и то, что находится внутри. И Москва вот в этих переулках очень сильно отражает ту самую загадочную русскую душу.
– Алексей, а вы чем занимаетесь в свободное время?
К.П.: Лёша у нас обожает ходить по ресторанам. Он может рассказать про сотню мест в Москве, где никогда никто не был.
А.П.: Да, я люблю поесть, и знаю в Москве много интересных ресторанов с кухнями, привезёнными из разных стран мира. Стараюсь как можно больше их посещать.
– Расскажите о своих любимых местах.
А.П. Есть два места, которые я бы советовал посетить прямо сейчас, прямо сегодня. Идите!
Первый ресторан, который меня поразил, это La Virgen в Лубянском проезде. Его создатель ездил в Мексику, закупился на блошином рынке всякими вещами, которые хранят атмосферу этой страны, и заодно национальную кухню оттуда привез. Собственно, особенность кухни кроется в различных соусах. Их в этот ресторан привозят прямиком из Мексики. Классные и вкусные вещи в этом месте подают и для вегетарианцев, и для тех, кто ест мясо, и просто для хороших людей.
Еще хочу порекомендовать прекраснейший бар The Black Swan у Китай-города. Если вы хотите попробовать интересные авторские коктейли и просто вкусно поесть – вам туда. Это ирландский паб, создатель которого бывал в Ирландии, привез из местного ДК скрепленные стулья деревянные и еще кучу всего. Пока будете пить коктейль, сможете все хорошенько рассмотреть. Оригинальнейший антураж в стиле ирландской кладовой, где можно найти что угодно. Обстановка настолько сумбурна и эклектична, что становится каким-то искусством. Там же в подвале открыли секретный бар Botafogo, это для тех, кто хочет попробовать бразильскую кашасу и съесть сэндвич с мортаделлой.
В.Б.: Вообще Китай-город, а вернее Ивановская горка, – это уникальный район, за который борются уже три года, пытаются там что-то построить, активисты сдерживают напор как могут. Если говорить о месте силы, то это оно. Я его называю московским Иерусалимом. Потому что там есть и синагога, и католический храм, и православный монастырь, я ещё знаю, что там есть какие-то секты. И всё это в одном месте. Имеется филиал стены плача, с бумажками, все по-взрослому. Если нужно бюджетно съездить в Израиль, то вам – на Китай-город.
– Кирилл, как вы проводите свое свободное время?
К.П.: Я хожу в театр и хочу рассказать о трех лучших спектаклях, по моему мнению. Это постановки квартета «Заячий стон»: «Титаник. Комедия», которую мы играем уже на протяжении девяти лет с большим успехом, «Комедия о смысле жизни» и «Комедия о театре». А еще я недавно ходил на спектакль «Закрой глаза и смотри». И это очень интересный жанр, довольно нетипичный для театра. Актеры читают перед микрофоном по бумажке, по-моему, шесть монологов про известных личностей. Это идёт 2,5 часа. Сначала я думал, что буду умирать со скуки. Но это оказалось потрясающе интересно. Действие подкреплено музыкой, и ребята очень талантливо читают. В мире столько интересных историй людей, и создатели просто взяли и соединили их в одном спектакле. Причем на каждом показе читают разные монологи.
– Вместе ходите в театр?
А.П.: Раньше мы ежегодно вели театральную премию «Гвоздь сезона» и регулярно ходили на спектакли, которые выбирались в качестве лауреатов.
В.П.:
Мы очень любим Театр Вахтангова, там замечательный спектакль «Генерал и его семья». А недавно мы с Кириллом сходили на спектакль Владимира Панкова «Скоморох Памфалон» в ЦДР, он шел 6,5 часов. Артистов в спектакле было больше, чем зрителей. Это тотальный театр, где публике нужно сесть и поработать. И либо ты понимаешь после первого акта, что это не твоё, и уходишь, либо ты понимаешь, что это твоё и тогда полный кайф. Кирилл ушел после первого акта, а я посмотрел всё. Для меня это высшая точка театра, то что я обожаю. Это я к тому, что внутри группы, конечно, вкусы разные.
– Как вам при таком объеме работы удается сохранять дружеские отношения?
А.П.: Это удивительная история, мы соединились не как друзья, просто сидели в одной гримерке. Да и сейчас мы не общаемся семьями, не ездим вместе на шашлыки. Мы, конечно, друзья, но не настолько близкие. Нас объединяет одно дело. А то что мы не так близки, освобождает нас от обязательств. Зато продукт получается хорошим, в приоритете всегда он, а не наши личные отношения.
М.А.: Тем не менее, у «Заячьего стона» недавно появилось новое увлечение. В какой-то момент мы поняли, что нам нужен какой-то тимбилдинг. Решили, что будем играть в волейбол. Наши старшие товарищи «Квартет И» играют в волейбол уже более семи лет и владеют этой игрой достаточно хорошо. Мы поставили себе цель – сыграть квартет на квартет, «Заячий стон» против «Квартета И». Один раз мы уже сошлись, но проиграли.
К.П.: Я бы, конечно, рассказал эту историю совсем по-другому. Мы узнали о том, что «Квартет И» занимается волейболом и сразу написали им с предложением сыграть. Это было дерзко. Мы пришли, и они у нас выиграли, не сильно напрягаясь. С этого момента мы взяли тренера, занимаемся каждую неделю, чтобы отыграться. Нам, конечно же, нравится волейбол и сам по себе. Но мы превратили это в некую спортивную драму, когда появляется какая-то слабая команда, которая вначале обязательно проигрывает, потом весь фильм тренируется, а в финальном матче побеждает всех.
– Максим, а какое у вас есть хобби?
М.А.: А я люблю кататься на лыжах. Обожаю это дело, катался и в Сочи, и в Европе. Еще дайвинг люблю. Кирилл, кстати, хорошо на сноуборде катается.
– Кирилл, может у вас есть еще какие-нибудь секретные увлечения?
К.П.: Я недавно купил себе частный дом. Это была моя мечта, в детстве я часто гостил у бабушки в деревне, где были куры, свиньи. И мне это очень нравилось. Долгое время мы жили на съёмном жилье на частной территории. У ребят много шуток насчёт моего ежедневного маршрута до работы. И вот скоро исполнится год, как я переехал в свой собственный дом в хорошем районе, в тот дом, о котором я мечтал. Сейчас в свободные дни, пусть их и немного, я строю курятник, делаю дорожки, у меня есть своя мастерская. И я безумно кайфую каждый день: встаю с утра, в огромные панорамные окна светит солнце, пью кофе, на фоне петухи кричат.
А.П.: Это потребность русской души – быть помещиком.
В.Б.: В Москве всегда пасмурно, а у него всегда солнце.
К.П.: Из всех нас у меня лучший показатель витамина D, это все солнце!
А.П.: Ты сам – солнце!
