У каждого театра есть свои легендарные спектакли. У Московского театра «Эрмитаж» – их несколько. Один из них – «Вечер в сумасшедшем доме» по произведениям Введенского, Олейникова, Заболоцкого – поэтов-обэриутов, чье творчество Михаил Левитин, автор спектакля и художественный руководитель «Эрмитажа», открывал и продолжает открывать российскому зрителю.
В этой культовой постановке конца девяностых годов был великолепный актерский состав – Геннадий Храпунков, Александр Пожаров, Борис Романов, Евгений Герчаков, Екатерина Тенета, Лариса Панченко, Дарья Белоусова во главе с протагонистом – неповторимым Виктором Гвоздицким – Поэтом. Благодаря своей художественной выразительности и беспрецедентной театральности, несмотря на отсутствие линейного сюжета, спектакль был понятен зрителю даже без слов. Однажды на гастролях в Германии во время показа произошел сбой и исчез перевод, но сидящие в зале реагировали так, как будто ничего не случилось. Сам Михаил Левитин считает «Вечер в сумасшедшем доме» одним из лучшим своих спектаклей.
Об этой постановке «Эрмитажа» писали ведущие российские критики. Он остался в театральной летописи России как одна из самых ярких и уникальных постановок своего времени. Премьера состоялась 35 лет назад – 10 декабря 1989 года.
В память об этой дате предлагаем вспомнить, вернее, познакомиться со статьей «Представьте себе вечер в психиатрической лечебнице» известного итальянского литературоведа и переводчика-слависта, историка русской литературы Витторио Страда, опубликованную 25 марта 1990 года в крупнейшей итальянской ежедневной газете «Вечерний вестник»:
«Зал театра небольшой: примерно на шестьдесят человек. Когда открывается единственная входная дверь, три молодые женщины (актрисы) встречают публику, рассаживая их отдельно – мужчин и женщин.
Мы находимся в московском театре «Эрмитаж», которым руководит Михаил Левитин. Он тоже займет место в кресле в глубине зала. Когда на небольшой сцене без занавеса начинается спектакль, все больше осознаешь, что ты находишься не в обычном театре, не в театре развлечений и даже не в экспериментальном театре, хотя элементы игры и выдумки здесь центральные, а в абсолютном театре, где драматическая интрига преодолена, и все пространство занято фундаментальными сущностями, такими как Время и Смерть. И Безумие.
Спектакль называется «Вечер в сумасшедшем доме» и подписан Александром Введенским, а также Николаем Олейниковым и Николаем Заболоцким – тремя великими поэтами, наряду с Даниилом Хармсом и Константином Вагиновым, входившими в ОБЭРИУ (аббревиатура «Объединения реального искусства»), последнее русское авангардное движение середины 20-х годов прошлого века.
Сколько бы параллелей ни проводили между ОБЭРИУ и футуризмом, ОБЭРИУ было совершенно оригинальным и свободным явлением, даже по отношению к европейскому авангарду того времени, такому как сюрреализм, с которым оно имеет чисто внешние аналогии, так что хочется определить ОБЭРИУ как контравангард из-за отсутствия пафоса программного конструктивизма и провокационного влечения к абсурду.
Что могло быть более скандальным, чем ОБЭРИУ, в рационалистической революционной России? И действительно, все обэриуты имели более или менее жалкую судьбу (трагичной была судьба Введенского). И что может быть более созвучным хаотичной постреволюционной России? И действительно, сегодня ОБЭРИУ – открытие для СССР, после того как десятилетия назад оно было открыто на Западе.
На маленькой сцене «Эрмитажа» «Вечер в сумасшедшем доме» разворачивается с гипнотической силой систематического бреда. Абсурдизм Введенского имеет свой парадоксальный смысл, коренящийся в тревожном стремлении к таинственному, невыразимому, отсутствующему Богу. Это беспокойство принимает шутовской облик грандиозного клоунского представления, непрерывной карусели умопомрачительных находок на тревожной грани между метафизической комичностью и нигилистической тоской. Буквально погружаешься в атмосферу ошеломляющего безумия, потому что Михаил Левитин сделал сцену просто отправной точкой динамического пространства, которое продолжается в зале, среди публики, за ее спиной и над ее головой, поскольку две галереи временами становятся сценическими пристройками.
Волшебным ритмом разворачивается сарабанда множественных разбросанных движений в невидимой сети Времени, истинного героя произведения Введенского, разрывая ее алогичностью языка безумцев и поэтов.
Неожиданный и незабываемый спектакль, который, я надеюсь, увижу в Италии, если найдется достаточно умный театр, чтобы пригласить Левитина и его труппу».
В этой культовой постановке конца девяностых годов был великолепный актерский состав – Геннадий Храпунков, Александр Пожаров, Борис Романов, Евгений Герчаков, Екатерина Тенета, Лариса Панченко, Дарья Белоусова во главе с протагонистом – неповторимым Виктором Гвоздицким – Поэтом. Благодаря своей художественной выразительности и беспрецедентной театральности, несмотря на отсутствие линейного сюжета, спектакль был понятен зрителю даже без слов. Однажды на гастролях в Германии во время показа произошел сбой и исчез перевод, но сидящие в зале реагировали так, как будто ничего не случилось. Сам Михаил Левитин считает «Вечер в сумасшедшем доме» одним из лучшим своих спектаклей.
Об этой постановке «Эрмитажа» писали ведущие российские критики. Он остался в театральной летописи России как одна из самых ярких и уникальных постановок своего времени. Премьера состоялась 35 лет назад – 10 декабря 1989 года.
В память об этой дате предлагаем вспомнить, вернее, познакомиться со статьей «Представьте себе вечер в психиатрической лечебнице» известного итальянского литературоведа и переводчика-слависта, историка русской литературы Витторио Страда, опубликованную 25 марта 1990 года в крупнейшей итальянской ежедневной газете «Вечерний вестник»:«Зал театра небольшой: примерно на шестьдесят человек. Когда открывается единственная входная дверь, три молодые женщины (актрисы) встречают публику, рассаживая их отдельно – мужчин и женщин.
Мы находимся в московском театре «Эрмитаж», которым руководит Михаил Левитин. Он тоже займет место в кресле в глубине зала. Когда на небольшой сцене без занавеса начинается спектакль, все больше осознаешь, что ты находишься не в обычном театре, не в театре развлечений и даже не в экспериментальном театре, хотя элементы игры и выдумки здесь центральные, а в абсолютном театре, где драматическая интрига преодолена, и все пространство занято фундаментальными сущностями, такими как Время и Смерть. И Безумие.
Спектакль называется «Вечер в сумасшедшем доме» и подписан Александром Введенским, а также Николаем Олейниковым и Николаем Заболоцким – тремя великими поэтами, наряду с Даниилом Хармсом и Константином Вагиновым, входившими в ОБЭРИУ (аббревиатура «Объединения реального искусства»), последнее русское авангардное движение середины 20-х годов прошлого века.
Сколько бы параллелей ни проводили между ОБЭРИУ и футуризмом, ОБЭРИУ было совершенно оригинальным и свободным явлением, даже по отношению к европейскому авангарду того времени, такому как сюрреализм, с которым оно имеет чисто внешние аналогии, так что хочется определить ОБЭРИУ как контравангард из-за отсутствия пафоса программного конструктивизма и провокационного влечения к абсурду.
Что могло быть более скандальным, чем ОБЭРИУ, в рационалистической революционной России? И действительно, все обэриуты имели более или менее жалкую судьбу (трагичной была судьба Введенского). И что может быть более созвучным хаотичной постреволюционной России? И действительно, сегодня ОБЭРИУ – открытие для СССР, после того как десятилетия назад оно было открыто на Западе.
На маленькой сцене «Эрмитажа» «Вечер в сумасшедшем доме» разворачивается с гипнотической силой систематического бреда. Абсурдизм Введенского имеет свой парадоксальный смысл, коренящийся в тревожном стремлении к таинственному, невыразимому, отсутствующему Богу. Это беспокойство принимает шутовской облик грандиозного клоунского представления, непрерывной карусели умопомрачительных находок на тревожной грани между метафизической комичностью и нигилистической тоской. Буквально погружаешься в атмосферу ошеломляющего безумия, потому что Михаил Левитин сделал сцену просто отправной точкой динамического пространства, которое продолжается в зале, среди публики, за ее спиной и над ее головой, поскольку две галереи временами становятся сценическими пристройками.
Волшебным ритмом разворачивается сарабанда множественных разбросанных движений в невидимой сети Времени, истинного героя произведения Введенского, разрывая ее алогичностью языка безумцев и поэтов.
Неожиданный и незабываемый спектакль, который, я надеюсь, увижу в Италии, если найдется достаточно умный театр, чтобы пригласить Левитина и его труппу».
