В Москве и Санкт-Петербурге проходит VIII фестиваль «Биеннале театрального искусства. Уроки режиссуры», в рамках которого зрители знакомятся с лучшими постановками мэтров театрального искусства. На фестивале представлены спектакли театров из разных городов России. Один из участников – спектакль «Хардааччы Бэргэн» в постановке Андрея Борисова, основателя и худрука якутского Театра Олонхо, народного артиста России, лауреата Государственных премий СССР и Российской Федерации. Режиссер рассказал об особенностях Театра Олонхо, национальном эпосе и о том, почему считает якутский театр истинно русским.
– Еще учась в ГИТИСе, я увлекся изучением восточного театра, – сказал Андрей Саввич, – очень много читал и пришел к осознанию, что в нашем якутском эпосе кроется древний театр. Потому что олонхосуты, люди, которые поют эпос, иногда исполняют до сотни ролей, они даже образ травы могут создать. Это удивительное явление, получается театр одного актера. Изучая эпосы народов мира, я обнаружил, что только в якутском эпосе и еще в тюркско-монгольских есть арии. Такая национальная опера, в которой очень много обрядов и различных ритуалов. Наш эпос не мог не быть театром, он очень музыкальный. И мы с супругой, народной артисткой РФ и Республики Саха (Якутия) Степанидой Ильиничной Борисовой, решили создать театр национального эпоса, новый вид театрального искусства, преобразующий эпос Олонхо в театральное зрелище. В основе репертуара заложен народный мелос, наше горловое пение – тойук. Театр Олонхо открыл свой семнадцатый сезон, и он очень любим и популярен в республике. Также мы много гастролируем, создаем совместные спектакли с пекинской оперой, дружим с японским театром, участвовали в театральном фестивале в Индии.
– Как вы можете охарактеризовать спектакль «Хардааччы Бэргэн», который привезли на фестиваль?
– Как космос включает в себя все, так и Олонхо все объемлет, на все отзывается. Спектакль «Хардааччы Бэргэн» поставлен в стиле «этно-рок олонхо» и в музыкальном оформлении бас-гитары сочетаются с национальными инструментами. Актеры не разговаривают, а поют на якутском языке, и мне интересно, как на это будет реагировать московский зритель. Когда я впервые в 2000 году привез в Москву спектакль Театра Олонхо меня здесь не поняли. Критики сказали: «Андрюша, что с тобой случилось? Зачем ты привез самодеятельную клюкву?» А я ответил: «Почему клюква? Это наш национальный эпос». Изначально спектакль «Хардааччы Бэргэн» поставлен в деревне, для летнего национального праздника Ысыах, и технологически в деревне постановка смотрится лучше, чем на сцене театра. Сама философия совершенно другая. Будучи министром культуры и духовного развития Республики Саха (Якутия), я начал реализовывать программу по строительству купольных домов – ураса. По всей Якутии около тридцати таких зданий, в них зритель сидит вокруг сцены и создается совсем другая атмосфера, другое общение. Актерам сложнее работать в таких условиях, но в то же время у них появляется огромная возможность общения со зрителем.
– В спектаклях Театра Олонхо много музыки, пения и хореографии. Где готовят таких универсальных актеров?
– В 2000 году я стал инициатором создания Арктического государственного института искусств и культуры и семь лет был его ректором. За эти годы институт выпустил не одно поколение актеров, которые работают в театрах нашей республики, а также в республике Тыва, на Алтае, в Хакасии. Степанида Ильинична Борисова выбрала один актерский курс и начала обучать их горловому пению, подготавливая таким образом артистов для нашего театра. Сейчас у нас 32 актера, средний возраст которых 35 лет. Они все поющие и это удивительно, потому что вид искусства тойук дается в основном старшему поколению, и у нас есть такие артисты – это олонхосуты, которые поют олонхо. Все наши актеры – миссионеры и они очень хорошо осознают свое предназначение – нести людям народный эпос.
– У вашего театра есть своя сценическая площадка?
– У театра пока нет своего здания, и мы работаем на различных театральных площадках, в том числе и на улице. Но специально для нашего театра строят удивительное здание и уже в следующем году Театр Олонхо приобретет свой дом, уникальное здание, которое по технологиям станет единственным в России. В нем будут три купольные сцены, соединенные порталами. А, поскольку наши зрители привыкли размещаться вокруг сцены, могу с уверенностью сказать, что мы давно преодолели «четвертую стену».
– Насколько мне известно, вы также художественный руководитель Саха академического театра им. П.А. Ойунского. Как вам удается совмещать работу в таких разных по своей концепции театрах?
– Эти театры действительно совершенно разные. Эстетика Театра Саха – русский драматический театр, где в полной мере ощущаешь русскую театральную школу. И вот я, один из сторонников русского театра, создал азиатский, а точнее национальный театр Олонхо, и он совершенно не похож на русский. Но никаких противоречий не возникает. В Театре Саха я ставлю драматические спектакли, а в Олонхо представления в национальном духе.
С театром Саха у меня связано моё творчество и ряд случайных событий, которые изменили мою жизнь. На том месте, где стоит сейчас здание Саха академического театра имени П. А. Ойунского больше полувека назад мы с отцом случайно встретили его однокурсника, они не виделись лет тридцать, но узнали друг друга. А я только что провалил вступительные экзамены в университет на медицинский факультет, и мы с отцом шли и рассуждали на тему, что теперь делать. Знакомый отца оказался завлитом театра, который в это время набирал актерский курс. Рядом стоял режиссер театра, он узнал, что я не поступил в университет и предложил пойти учиться на актера. И вот так случайно я стал актером. На том месте, я его называю «зов будущего», потом по моей инициативе построили Саха академический театр имени П. А. Ойунского, которому в будущем сезоне исполнится 100 лет.
На этом же месте мой друг как-то сказал, что меня ждет блестящее будущее, и я стану министром культуры. Я сначала не поверил, потом, когда предложили этот пост, отказался, но в итоге согласился. Стал министром в 41 год и прослужил на этом посту без малого четверть века. И каждый раз, проходя мимо служебного входа театра, я вспоминаю эти случайные моменты.
В последние годы, размышляя о русском театре, я прихожу к выводу, что на не него большое влияние оказывает театр европейский. Я почувствовал утрату своего русского театра, как я его понимаю и когда вижу у кого-то истинно русский театр, испытываю творческое вдохновение.
Слушая Андрея Саввича Борисова, еще раз убеждаешься в том, что Господин Случай приходит не случайно и не ко всем. Он помогает лишь тем, кто способен вовремя понять свое предназначение и воспользоваться текущим моментом. Благодаря случаю театр приобрел настоящего русского режиссера, а Республика Саха (Якутия) энергичного, целеустремленного и прогрессивного общественного деятеля.
– Еще учась в ГИТИСе, я увлекся изучением восточного театра, – сказал Андрей Саввич, – очень много читал и пришел к осознанию, что в нашем якутском эпосе кроется древний театр. Потому что олонхосуты, люди, которые поют эпос, иногда исполняют до сотни ролей, они даже образ травы могут создать. Это удивительное явление, получается театр одного актера. Изучая эпосы народов мира, я обнаружил, что только в якутском эпосе и еще в тюркско-монгольских есть арии. Такая национальная опера, в которой очень много обрядов и различных ритуалов. Наш эпос не мог не быть театром, он очень музыкальный. И мы с супругой, народной артисткой РФ и Республики Саха (Якутия) Степанидой Ильиничной Борисовой, решили создать театр национального эпоса, новый вид театрального искусства, преобразующий эпос Олонхо в театральное зрелище. В основе репертуара заложен народный мелос, наше горловое пение – тойук. Театр Олонхо открыл свой семнадцатый сезон, и он очень любим и популярен в республике. Также мы много гастролируем, создаем совместные спектакли с пекинской оперой, дружим с японским театром, участвовали в театральном фестивале в Индии. – Как вы можете охарактеризовать спектакль «Хардааччы Бэргэн», который привезли на фестиваль?– Как космос включает в себя все, так и Олонхо все объемлет, на все отзывается. Спектакль «Хардааччы Бэргэн» поставлен в стиле «этно-рок олонхо» и в музыкальном оформлении бас-гитары сочетаются с национальными инструментами. Актеры не разговаривают, а поют на якутском языке, и мне интересно, как на это будет реагировать московский зритель. Когда я впервые в 2000 году привез в Москву спектакль Театра Олонхо меня здесь не поняли. Критики сказали: «Андрюша, что с тобой случилось? Зачем ты привез самодеятельную клюкву?» А я ответил: «Почему клюква? Это наш национальный эпос». Изначально спектакль «Хардааччы Бэргэн» поставлен в деревне, для летнего национального праздника Ысыах, и технологически в деревне постановка смотрится лучше, чем на сцене театра. Сама философия совершенно другая. Будучи министром культуры и духовного развития Республики Саха (Якутия), я начал реализовывать программу по строительству купольных домов – ураса. По всей Якутии около тридцати таких зданий, в них зритель сидит вокруг сцены и создается совсем другая атмосфера, другое общение. Актерам сложнее работать в таких условиях, но в то же время у них появляется огромная возможность общения со зрителем.
– В спектаклях Театра Олонхо много музыки, пения и хореографии. Где готовят таких универсальных актеров?
– В 2000 году я стал инициатором создания Арктического государственного института искусств и культуры и семь лет был его ректором. За эти годы институт выпустил не одно поколение актеров, которые работают в театрах нашей республики, а также в республике Тыва, на Алтае, в Хакасии. Степанида Ильинична Борисова выбрала один актерский курс и начала обучать их горловому пению, подготавливая таким образом артистов для нашего театра. Сейчас у нас 32 актера, средний возраст которых 35 лет. Они все поющие и это удивительно, потому что вид искусства тойук дается в основном старшему поколению, и у нас есть такие артисты – это олонхосуты, которые поют олонхо. Все наши актеры – миссионеры и они очень хорошо осознают свое предназначение – нести людям народный эпос.
– У вашего театра есть своя сценическая площадка?– У театра пока нет своего здания, и мы работаем на различных театральных площадках, в том числе и на улице. Но специально для нашего театра строят удивительное здание и уже в следующем году Театр Олонхо приобретет свой дом, уникальное здание, которое по технологиям станет единственным в России. В нем будут три купольные сцены, соединенные порталами. А, поскольку наши зрители привыкли размещаться вокруг сцены, могу с уверенностью сказать, что мы давно преодолели «четвертую стену».
– Насколько мне известно, вы также художественный руководитель Саха академического театра им. П.А. Ойунского. Как вам удается совмещать работу в таких разных по своей концепции театрах?
– Эти театры действительно совершенно разные. Эстетика Театра Саха – русский драматический театр, где в полной мере ощущаешь русскую театральную школу. И вот я, один из сторонников русского театра, создал азиатский, а точнее национальный театр Олонхо, и он совершенно не похож на русский. Но никаких противоречий не возникает. В Театре Саха я ставлю драматические спектакли, а в Олонхо представления в национальном духе.
С театром Саха у меня связано моё творчество и ряд случайных событий, которые изменили мою жизнь. На том месте, где стоит сейчас здание Саха академического театра имени П. А. Ойунского больше полувека назад мы с отцом случайно встретили его однокурсника, они не виделись лет тридцать, но узнали друг друга. А я только что провалил вступительные экзамены в университет на медицинский факультет, и мы с отцом шли и рассуждали на тему, что теперь делать. Знакомый отца оказался завлитом театра, который в это время набирал актерский курс. Рядом стоял режиссер театра, он узнал, что я не поступил в университет и предложил пойти учиться на актера. И вот так случайно я стал актером. На том месте, я его называю «зов будущего», потом по моей инициативе построили Саха академический театр имени П. А. Ойунского, которому в будущем сезоне исполнится 100 лет.
На этом же месте мой друг как-то сказал, что меня ждет блестящее будущее, и я стану министром культуры. Я сначала не поверил, потом, когда предложили этот пост, отказался, но в итоге согласился. Стал министром в 41 год и прослужил на этом посту без малого четверть века. И каждый раз, проходя мимо служебного входа театра, я вспоминаю эти случайные моменты.
В последние годы, размышляя о русском театре, я прихожу к выводу, что на не него большое влияние оказывает театр европейский. Я почувствовал утрату своего русского театра, как я его понимаю и когда вижу у кого-то истинно русский театр, испытываю творческое вдохновение.
Слушая Андрея Саввича Борисова, еще раз убеждаешься в том, что Господин Случай приходит не случайно и не ко всем. Он помогает лишь тем, кто способен вовремя понять свое предназначение и воспользоваться текущим моментом. Благодаря случаю театр приобрел настоящего русского режиссера, а Республика Саха (Якутия) энергичного, целеустремленного и прогрессивного общественного деятеля.
