Интернет всколыхнуло расследование центра Transparency International «Как руководители государственных театров платят сами себе». Авторы нашумевшего материала сомневаются в том, что сегодня распределение финансов в театральной сфере лишено юридических нарушений.
По их мнению, как минимум 14 худруков российских театров (как столичных, так и региональных) заключили договоры сами с собой на постановку спектаклей, тем самым искусственно создав себе возможность заработать дополнительные деньги, хотя и без того получают в театре зарплату. Эта же тенденция относится к тем случаям, когда худрук выходит на сцену и в качестве артиста.
Так, например, в тексте говорится, что худрук одного из ведущих столичных театров, являясь к тому же и режиссером, поставил спектакль и получил за это отдельный гонорар. Или приводятся случаи других "нарушений": в частности, руководитель одного их московских театров заключил сделку по аренде помещения с собственным сыном. А другой снимал помещение у компании, в которой сам же владеет долей.
Не остался без внимания и Совет худруков при Департаменте культуры. Его членов обвинили в том, что они влияют на решение о выделении субсидий своим же театрам.
Правомерны ли подобные заявления? Этот вопрос «Театрал» задал экспертам и везде получил отрицательный ответ.
Геннадий СМИРНОВ, заместитель председателя СТД:
– На самом деле никакой проблемы нет. Все описанные случаи законны, если согласованы с учредителем. Вот выдержка образца договора с художественным руководителем театра: «В случае выполнения худруком с его письменного согласия наряду со своей основной работой дополнительной работы по другой должности или исполнения обязанностей временно отсутствующего работника без освобождения от своей основной работы худруку производится доплата в размере, устанавливаемом дополнительным соглашением сторон трудового договора».
Стороны – это, понятно, худрук и тот, кто назначал его на должность (Департамент культуры, Министерство культуры). Дополнительная работа – постановка спектакля, исполнение роли в спектакле, управление оркестром и прочее.
Кирилл КРОК, директор Театра им. Вахтангова:
– Прежде чем выступать с серьезными заявлениями и подозрениями, неплохо было бы знать юридическую сторону театрального дела.
Итак, с каждым художественным руководителем московского или федерального театра заключается трудовой договор. К нему прилагаются должностные обязанности. Список огромный – он не помещается на двух листах. Но обязанность ставить спектакли в качестве режиссера или участвовать в спектаклях в качестве актера в него не входит.
Художественный руководитель получает зарплату, неся ответственность за художественную, а порой и за финансово-хозяйственную деятельность подотчетного учреждения.
Так как театр – государственное учреждение, то по закону сделка согласовывается с так называемым заинтересованным лицом, то есть с учредителем. Он согласовывает контракт и сумму контракта. Поэтому выплата является законной. Так что ничего криминального в описанных фактах нет.
Теперь по поводу того, что руководители бюджетных учреждений культуры «участвуют в принятии решений о выделении денег своим собственным театрам».
Я считаю правильным, что решения о выделении дополнительного финансирования руководство культуры принимает, советуясь с профессиональным сообществом. Ведь если средства распределяют чиновники, начинаются разговоры о вкусовщине. Чтобы ее избежать существуют Совет художественных руководителей театров и концертных организаций при Департаменте культуры Москвы и Общественный совет при Министерстве культуры РФ. Окончательное решение, безусловно, принимает, руководитель – глава Департамента культуры Москвы или министр культуры России. Но кто как не представители театрального сообщества способны профессионально оценить, какому театру выделить грант на постановку и какого человека назначить руководителем в тот или иной театр?
Андрей ВОРОБЬЕВ, директор «Мастерской Петра Фоменко»:
– Для начала объясню юридическую сторону дела. Выступая в качестве режиссера, художественный руководитель имеет право на гонорар, это совершенно нормально. Единственное условие – постановка спектаклей не должна входить в его должностные обязанности. Если документы оформлены правильно, в них написано, что обязанности худрука заключаются в художественном руководстве театром – и всё. Раз постановки спектаклей к этим обязанностям не относятся, то, режиссируя спектакль, он имеет право получать за это отдельный гонорар. Это первое.
Второе. Решение о выплате гонорара художественному руководителю должен принимать не он сам и не его подчиненные, а человек, равный ему по статусу. Например, в «Мастерской Фоменко» это делает директор. Директор не подчиняется худруку, поэтому худрук не может склонить его к тому или иному решению.
И третье. «Сделку с заинтересованностью» всегда в обязательном порядке нужно проводить через Департамент культуры Москвы, то есть через учредителя, получая от него разрешение. Это спасет руководителя от подозрений в нарушениях.
Можете себе представить, какой стресс он испытывает? Он рискует своей честью и своей карьерой. Блестящие режиссеры, создающие славу нашему театру, с моей точки зрения, обвиняются совершенно незаслуженно. Олег Павлович Табаков – это величайший артист нашего времени. Обвинять его в том, что, играя, он получает за свою работу деньги, просто нелепо. Ему надо поклониться за то, что он выходит на сцену и своим трудом подает всем нам пример.
Леонид ОШАРИН, директор Театра им. Маяковского и театра Et Cetera:
– Если человек работает художественным руководителем театра и одновременно является действующим режиссером или актером, то он должен получать деньги за все виды работ, это естественно.
Есть понятие сделки с заинтересованным лицом, которая требует оформления соответствующего пакета документов. Авторы исследования утверждают, что сделки стали формальностью и оформлять зачастую их стали задним числом. На самом же деле, когда несколько лет назад появилась необходимость их оформлять, то просто-напросто не во всех театрах об этом знали.
Потом Департамент культуры всем объяснил, что это делать нужно, но не у всех получилось сразу правильно оформить пакет документов: он очень большой и постоянно возвращался с согласования. А поскольку процесс постановки идет и репетиции продолжаются, то согласование сделки могло состояться позже положенного. Вот, собственно, и всё.
Или другой пример. Бывает так, что режиссер начинает репетировать, а службы театра, которые занимаются оформлением бумаг, не успевают вовремя подать необходимый пакет документов (по закону это нужно делать за 3 месяца до постановки). Сотрудники начинают оформлять документы позже, и получается, что пока пакет согласовывается, премьера уже вышла. В результате согласование сделки происходит после выпуска спектакля, но это чисто технические проблемы и к нарушениям закона они отношения не имеют.
Павел РУДНЕВ, театральный критик:
- То, что происходит сейчас – это свидетельство влиятельности театра на общество. Власть пытается перекинуть объект ненависти с себя на театральных деятелей. Еще одна цель: скинуть целый ряд обязанностей перед театром, оставшихся еще с советского прошлого. Но желая сбросить обязанности одной рукой, желает второй рукой держать театры на коротком поводке, чтобы не упустить чувства контроля.
Но самый верный путь либерализации театральной экономики по-прежнему не используется - уничтожить госмонополию на театральную деятельность и дать театрам закон о меценатстве, чтобы частная театральная инициатива развивалась более активно, чем теперь в России.
Подписывайтесь на официальный в Telegram (@teatralmedia), чтобы не пропускать наши главные материалы.
По их мнению, как минимум 14 худруков российских театров (как столичных, так и региональных) заключили договоры сами с собой на постановку спектаклей, тем самым искусственно создав себе возможность заработать дополнительные деньги, хотя и без того получают в театре зарплату. Эта же тенденция относится к тем случаям, когда худрук выходит на сцену и в качестве артиста.
Так, например, в тексте говорится, что худрук одного из ведущих столичных театров, являясь к тому же и режиссером, поставил спектакль и получил за это отдельный гонорар. Или приводятся случаи других "нарушений": в частности, руководитель одного их московских театров заключил сделку по аренде помещения с собственным сыном. А другой снимал помещение у компании, в которой сам же владеет долей.
Не остался без внимания и Совет худруков при Департаменте культуры. Его членов обвинили в том, что они влияют на решение о выделении субсидий своим же театрам.
Правомерны ли подобные заявления? Этот вопрос «Театрал» задал экспертам и везде получил отрицательный ответ.
Геннадий СМИРНОВ, заместитель председателя СТД: – На самом деле никакой проблемы нет. Все описанные случаи законны, если согласованы с учредителем. Вот выдержка образца договора с художественным руководителем театра: «В случае выполнения худруком с его письменного согласия наряду со своей основной работой дополнительной работы по другой должности или исполнения обязанностей временно отсутствующего работника без освобождения от своей основной работы худруку производится доплата в размере, устанавливаемом дополнительным соглашением сторон трудового договора».
Стороны – это, понятно, худрук и тот, кто назначал его на должность (Департамент культуры, Министерство культуры). Дополнительная работа – постановка спектакля, исполнение роли в спектакле, управление оркестром и прочее.
Кирилл КРОК, директор Театра им. Вахтангова: – Прежде чем выступать с серьезными заявлениями и подозрениями, неплохо было бы знать юридическую сторону театрального дела.
Итак, с каждым художественным руководителем московского или федерального театра заключается трудовой договор. К нему прилагаются должностные обязанности. Список огромный – он не помещается на двух листах. Но обязанность ставить спектакли в качестве режиссера или участвовать в спектаклях в качестве актера в него не входит.
Художественный руководитель получает зарплату, неся ответственность за художественную, а порой и за финансово-хозяйственную деятельность подотчетного учреждения.
Естественно, если в свое свободное от работы время он занимается режиссурой или участвует в спектакле в качестве актера, то эта деятельность, как любая другая, не входящая в должностные обязанности, оплачивается дополнительно.
Так как театр – государственное учреждение, то по закону сделка согласовывается с так называемым заинтересованным лицом, то есть с учредителем. Он согласовывает контракт и сумму контракта. Поэтому выплата является законной. Так что ничего криминального в описанных фактах нет.
Теперь по поводу того, что руководители бюджетных учреждений культуры «участвуют в принятии решений о выделении денег своим собственным театрам».
Я считаю правильным, что решения о выделении дополнительного финансирования руководство культуры принимает, советуясь с профессиональным сообществом. Ведь если средства распределяют чиновники, начинаются разговоры о вкусовщине. Чтобы ее избежать существуют Совет художественных руководителей театров и концертных организаций при Департаменте культуры Москвы и Общественный совет при Министерстве культуры РФ. Окончательное решение, безусловно, принимает, руководитель – глава Департамента культуры Москвы или министр культуры России. Но кто как не представители театрального сообщества способны профессионально оценить, какому театру выделить грант на постановку и какого человека назначить руководителем в тот или иной театр?
Андрей ВОРОБЬЕВ, директор «Мастерской Петра Фоменко»: – Для начала объясню юридическую сторону дела. Выступая в качестве режиссера, художественный руководитель имеет право на гонорар, это совершенно нормально. Единственное условие – постановка спектаклей не должна входить в его должностные обязанности. Если документы оформлены правильно, в них написано, что обязанности худрука заключаются в художественном руководстве театром – и всё. Раз постановки спектаклей к этим обязанностям не относятся, то, режиссируя спектакль, он имеет право получать за это отдельный гонорар. Это первое.
Второе. Решение о выплате гонорара художественному руководителю должен принимать не он сам и не его подчиненные, а человек, равный ему по статусу. Например, в «Мастерской Фоменко» это делает директор. Директор не подчиняется худруку, поэтому худрук не может склонить его к тому или иному решению.
И третье. «Сделку с заинтересованностью» всегда в обязательном порядке нужно проводить через Департамент культуры Москвы, то есть через учредителя, получая от него разрешение. Это спасет руководителя от подозрений в нарушениях.
А что касается главного пафоса этих заявлений, то я считаю, что не платить за работу – просто непорядочно. Любой труд должен быть оплачен, тем более труд режиссера-постановщика, который является главным модератором создания спектакля и на котором лежит вся ответственность в случае провала.
Можете себе представить, какой стресс он испытывает? Он рискует своей честью и своей карьерой. Блестящие режиссеры, создающие славу нашему театру, с моей точки зрения, обвиняются совершенно незаслуженно. Олег Павлович Табаков – это величайший артист нашего времени. Обвинять его в том, что, играя, он получает за свою работу деньги, просто нелепо. Ему надо поклониться за то, что он выходит на сцену и своим трудом подает всем нам пример.
Леонид ОШАРИН, директор Театра им. Маяковского и театра Et Cetera:– Если человек работает художественным руководителем театра и одновременно является действующим режиссером или актером, то он должен получать деньги за все виды работ, это естественно.
Есть понятие сделки с заинтересованным лицом, которая требует оформления соответствующего пакета документов. Авторы исследования утверждают, что сделки стали формальностью и оформлять зачастую их стали задним числом. На самом же деле, когда несколько лет назад появилась необходимость их оформлять, то просто-напросто не во всех театрах об этом знали.
Потом Департамент культуры всем объяснил, что это делать нужно, но не у всех получилось сразу правильно оформить пакет документов: он очень большой и постоянно возвращался с согласования. А поскольку процесс постановки идет и репетиции продолжаются, то согласование сделки могло состояться позже положенного. Вот, собственно, и всё.
Или другой пример. Бывает так, что режиссер начинает репетировать, а службы театра, которые занимаются оформлением бумаг, не успевают вовремя подать необходимый пакет документов (по закону это нужно делать за 3 месяца до постановки). Сотрудники начинают оформлять документы позже, и получается, что пока пакет согласовывается, премьера уже вышла. В результате согласование сделки происходит после выпуска спектакля, но это чисто технические проблемы и к нарушениям закона они отношения не имеют.
Павел РУДНЕВ, театральный критик:- То, что происходит сейчас – это свидетельство влиятельности театра на общество. Власть пытается перекинуть объект ненависти с себя на театральных деятелей. Еще одна цель: скинуть целый ряд обязанностей перед театром, оставшихся еще с советского прошлого. Но желая сбросить обязанности одной рукой, желает второй рукой держать театры на коротком поводке, чтобы не упустить чувства контроля.
Но самый верный путь либерализации театральной экономики по-прежнему не используется - уничтожить госмонополию на театральную деятельность и дать театрам закон о меценатстве, чтобы частная театральная инициатива развивалась более активно, чем теперь в России.
Необходимого баланса между частниками и государственниками в театре (который мог бы разгрузить государственные обязанности) как не было, так и нет.
Подписывайтесь на официальный в Telegram (@teatralmedia), чтобы не пропускать наши главные материалы.
